Бронников потер лоб, взъерошил соломенные вихры на затылке.

– Значит, так. Володька позвонил в пятницу, как раз под конец рабочего дня. Звал меня к себе – дело у него возникло.

– Какое дело?

Бронников замялся и, не отвечая на мой вопрос, задал свой:

– А что, Володька может иметь какое-то отношение к смерти директора?

– В том-то и дело. Он не только мог иметь отношение к убийству. Он был непосредственным участником всех событий, с ним связанных. Теперь вы понимаете, насколько все серьезно? – спросила я и тут же, чтобы вызвать его на полную откровенность, добавила: – Мне известно, что вы были одним из последних, с кем говорил Володя в тот вечер. Я знаю также, что полночи он находился с Колесниковым, а под утро Колесникова видели уже одного. О Володе же с этого момента ничего не известно. Я очень рассчитываю на то, что содержание вашего разговора сможет пролить свет на его судьбу. Может, ему еще можно помочь. Все зависит от того, что вы мне сейчас расскажете. Колесников погиб от взрыва бомбы, заложенной в ноутбук. Мне необходимо выяснить, кому принадлежала эта адская машина.

При слове «ноутбук» лицо Бронникова побледнело, над верхней губой выступили бисеринки пота.

– Может, это тот самый ноутбук, о котором Володька мне говорил по телефону? – чуть слышно произнес парень.

Я попросила его пересказать весь их разговор.

– Дело было так. В пятницу Володька позвонил мне на работу, примерно часов в семь вечера, и сказал, что одна клиентка по рассеянности оставила в агентстве пакет с ноутбуком. Вот он и решил оставить его себе. Сказал, что хочет несколько дней переждать и, если ноутбука не хватятся, продать компьютер. А мне он позвонил, чтобы узнать, сколько этот ноутбук может стоить. Я ведь имел дело с компьютерами, знаю что почем. Володька надеялся, что я смогу найти покупателя. И еще спросил, не хочу ли я его приобрести. Я, конечно, ответил, что покупать не стану, – заморгал Бронников честными глазами.

– Конечно, кто бы сомневался, – кивнула я.

– Да у меня сейчас и денег таких нет! – добавил он для пущей убедительности. – Володька попросил меня приехать, посмотреть ноутбук, сказал, что заберет его домой. Тем более что впереди выходные, агентство будет закрыто. Я согласился приехать. Просто из любопытства. Я ж технарь, в политехе три курса оттрубил. Увлекаюсь такими вещами. Мы договорились, что после работы я к нему заскочу. А тут вдруг мне звонят родители и сообщают, что у жены начались схватки и ее отвезли в роддом. Я с работы прямо туда помчался и всю ночь там пробыл. У меня Володин звонок напрочь из головы вылетел. И за все эти дни я ни разу о нем не вспомнил, не до того было. Я и на работу только вчера вышел.

– А вы уверены, что Володя не звонил вам с того раза? Может, вам передать забыли?

– Это вряд ли. Я сам собирался ему позвонить, поделиться своей радостью. Да все некогда было, то одно, то другое… Потом решил отложить звонок до выходных. А про ноутбук и думать забыл.

Я пристально вгляделась в лицо парня, и мне показалось, что он вполне искренен. Я горько усмехнулась.

– Похоже, Саша, вы должны сказать своему сынишке большущее спасибо за то, что он решил появиться на свет именно в ту ночь.

Парень во все глаза глядел на меня.

– Володьку ищут? – надтреснутым голосом спросил он.

– Ищут, конечно. А мать его в больницу попала. Инфаркт.

– Из-за Володьки?

Я кивнула.

Попрощавшись, Бронников вышел из машины и понуро побрел за ворота. Мой визит произвел разительную перемену в его настроении.

Глава 7

Я была дома в начале шестого. Отбросив в сторону все мысли о деле, решила посвятить некоторое время отдыху, к которому взывал весь мой организм. До встречи с Андреем оставалось около четырех часов, и меньше всего мне хотелось выглядеть рядом с ним вареной курицей.

Но я не сомневалась, что за эти четыре часа вполне смогу восстановить свои силы. Я уже давно приобрела умение отдыхать правильно и полноценно и в запасе имела целый арсенал маленьких хитростей, помогающих снять усталость. Если бы не это, я, несмотря на свой довольно-таки молодой возраст, при таком образе жизни, как мой, превратилась бы уже в полную развалину.

После водных процедур, отнявших у меня около полутора часов, и легкой трапезы, состоящей из одних овощей и фруктов, я была в полном порядке. Следующий час я посвятила прическе, макияжу, маникюру и выбору наряда. Мне захотелось предстать перед Андреем в каком-нибудь новом облике. Я выбрала маленькое черное кожаное платье и в дополнение к нему натянула на ноги короткие сапожки на высоком каблуке. Волосы я гладко зачесала назад и уложила на затылке.

Разглядывая себя в зеркале, я с любопытством прикидывала, какова будет реакция Андрея, когда он увидит меня такой.

У меня оставалось достаточно времени, чтобы бросить «кости». Уже несколько дней я не притрагивалась к ним и теперь чувствовала настоятельную потребность в добром совете. Если я отдохнула телом, то душевное мое состояние все еще было смятенным. Я рассчитывала, что «кости» успокоят и обнадежат меня.

На не тут-то было! Комбинация выпала хуже некуда: «25+5+17», что означало: «Не самый лучший период для профессиональной деятельности. Возможны совершенно неожиданные изменения планов и кризисные ситуации. Постарайтесь держать их под контролем».

Вот тебе и обнадежили. Вот тебе и успокоили. Я утешила себя тем, что в этот вечер профессиональной деятельностью заниматься вроде бы не собираюсь, а хочу лишь отдохнуть и получить удовольствие. Однако, поразмыслив, я достала пистолет и положила его на дно сумки. Стало спокойнее.

До девяти оставалось двадцать минут. Я закурила, села в кресло, нарядная и красивая, и попыталась представить себе предстоящую встречу. Как только перед моим внутренним взором возник Андрей, я стала ощущать, как вектор моего настроения резко устремляется вверх.

Я довольно-таки искушенная женщина, и опыт общения с мужским полом у меня солидный. И чем больше опыта я приобретаю, тем реже отдельным представителям этой части человечества удается затронуть самые чувствительные струнки в моей душе. Андрею, с удивлением констатировала я, это удалось.

Всякий раз при мысли о нем меня охватывало сладостное волнение. Я все еще не могла определить природу поистине дьявольского обаяния, которым он сумел меня опутать. И эта неразгаданность еще сильнее влекла меня к нему.

Мои девичьи грезы прервал звонок в дверь. Надо же, в мыслях об Андрее я и не заметила, как пролетели последние двадцать минут перед нашей встречей.

Часы показывали ровно девять. Я вскочила, бросила в зеркало последний придирчивый взгляд, оправила платье и, схватив сумку, чуть ли не вприпрыжку помчалась к двери.

Сказочный вечер начинался.

* * *

Увидев меня, Андрей несколько секунд оглядывал меня с головы до ног и обратно, потом, покачав головой, присвистнул.