– Вай мэ, какой учтивый молодой человек! Наверное, издалека, да? У нас давно таких воспитанных нет.
– Издалека, бабушка. Я иду уже шесть дней.
– Сколько? Шесть?! Какой молодец! И совсем не боишься один идти?
– Кого мне бояться, ведь я джигит!
– Это точно, такого джигита ещё поискать надо, – удовлетворённо покивала старушка, остановившись у ракитовых кустов. – Ну спасибо тебе, мой хороший! А в благодарность за твою помощь я дам тебе один мудрый совет…
– Какой, бабушка?
– Подойди поближе, внучек…
Подошёл юноша, а «старушка» капюшон скинула, и глянула на побледневшего Юсуфа небритая мужская рожа, с кривыми зубами и сросшимися бровями.
– Никогда не помогай в лесу незнакомым бабушкам!
И тут, словно в подтверждение этих слов, кто-то страшно ударил нашего героя по затылку сзади. Юноша и охнуть не успел, рухнув, словно срубленное дерево, гордым носом мох и хвою вспахивая…
Ухмыльнулись два разбойника, ладонями грязными хлопнулись, мешок на голову жертве надели и потащили добычу в тёмный лес. Волокли они его безо всякой жалости, без стыда и совести, на пригорок вдвоём тащили, с пригорка кувырком спускали, столько шишек да колючек наловил бедолага, что и в страшном сне не приснится. Хорошо хоть без сознания был, в полной отключке, ничего не чуял, не так обидно…
А в самой глухой чаще самого тёмного леса, на круглой поляне, в окружении могучих дубов костёр горит огромный, да у костра того злодейские разбойники греются, добычу делят, мясо на огне жарят. Небось ту самую курицу-гриль, о которой так хозяйка в деревеньке сокрушалась. А главарь их, невысокий кавказец в чёрной черкеске, красной тюбетейке, синих штанах, голубых сапогах краденых (на два размера больше, чем надо бы), вкруг поляны расхаживает, кривым носом водит, барыши гипотетические подсчитывает…
– Глянь, кого мы взяли, Сарам! – Двое разбойников, тощий и толстый, несчастного Юсуфа перед костром на колени бросили.
– Э-э, зачем сюда притащили? На дороге ограбить не могли?
– Хотели, да у него в карманах только луковица и мешочек с песком…
– Ну дали бы подзатыльник, чтоб не искушал честных разбойников, а в наше тайное убежище кого попало водить не надо!
– Сарам, – тощий злодей сорвал с головы юноши мешок, – ты сам посмотри! Он молодой, здоровый, давай продадим басурманам? Хороший евнух получится! Эй, ты фальцетом петь умеешь? Ничего, сейчас запоёшь, дайте ножик, пожалуйста…
А Юсуф глазам своим не верит, вот же он, герой его снов, великий джигит, заступник всего Кавказа – благородный абрек Сарам-джан! Как кинется он к нему в ноги с душевным криком:
– Дядя Сарам! Хвала аллаху, я нашёл тебя-а-а!!!
– Да, это я… – невольно отшатнулся главарь. – А ты…?
– Юсуф!
– Юсуф! Да, конечно, Юсуф, сын Лейлы! Как она?
– Мама в лучшем мире, – вздохнул юноша, опуская голову.
– Это большая утрата… Но как ты здесь оказался, племянник?
– Я искал тебя и нашёл! Никто не верил, все смеялись, а я нашёл!
– Э-э… – смутился старый разбойник, приобнимая новоявленного родственничка. – А зачем ты меня искал? Я не крал у твоей мамы её серебряные серьги, это грязная ложь, клянусь бородой пророка, я просто позаимствовал на время и не успел отдать, но, понимаешь ли…
– Какие серьги? Я пришёл к тебе в отряд бить гяуров!
– Чего-чего?! – испуганно переглянулись разбойники. – Храни нас Аллах от таких фанатиков и энтузиастов…
– А ещё я привёз тебе мешочек родной земли. Только, наверное, потерял его, когда упал…
Главарь ещё крепче прижал к себе племянника, а соучастникам своим кулак показал. Дескать, молчать, шайтановы дети, не сметь портить романтическую картину…
– Давай я тебя ещё раз при всех обниму, мой мальчик… Ты так похож на мать, у тебя её глаза и нежные щёки. Вай-вай-вай, как я рад! Ты ведь ненадолго приехал, правда?
– Навсегда!!!
Сарам отстранился и, держа Юсуфа за плечи, слегка взболтал, чтобы унять нездоровый потенциал:
– Нет, мой мальчик! Я не могу рисковать твоей жизнью…
– Но как же…
– Тут очень опасно! Так что сегодня ночью ты погостишь у нас, посмотришь все достопримечательности и… Бабур!
– Э? – зевнул толстый разбойник с голым брюхом.
– Бабур, покажешь ему всё, да?
– Что показать?
– Что, что… Лес, деревья, пеньки, всё такое, достопримечательности всякие! – раздражённо пояснил Сарам. – А завтра утром он отправится домой.
– Но, дядя!!! Я не хочу достопримечательности, я хочу воевать вместе с тобой!
– Здесь очень опасно! Ты можешь погибнуть, а моё больное сердце этого не перенесёт…
– Я не боюсь смерти! – гордо выгнул грудь храбрый Юсуф.
– Хорошо-хорошо, ты не боишься смерти… Но… Понимаешь, война с неверными – это такое неблагодарное дело. Ни выходных, ни санатория, ни пенсии, ни обещанных гурий… Знаешь, сколько лет я не был в отпуске? Э-э, не знаешь…
Сарам уже сам почти верил в ту чушь, что нёс. Нет, он, разумеется, где-то как-то был даже рад увидеть повзрослевшего племянника, но сажать его себе на шею и соответствовать романтическим представлениям горячего юноши о «геройской судьбе настоящего джигита» не собирался абсолютно! Одно дело – ни шатко ни валко грабить беззащитных прохожих на большой дороге, приворовывать кур по деревням и сёлам, вовремя сбегая от урядников и баб с вилами, а другое – корчить из себя кавказского Робин Гуда, избегая косых взглядов ржущих в кулачок товарищей по уголовному настоящему…
– Вот, смотри сюда! Гляди на этих храбрых воинов! Они пришли на войну молодыми, здоровыми, красивыми! А во что превратились сейчас? Саид!
Тощий разбойник, недовольно морщась, шагнул к главарю.
– Открой рот! Видишь? У него нет половины зубов, одни пеньки… Не дыши на меня! Спасибо, Саид, садись… Бабур!
– Да?
– Иди сюда. – Сарам поманил толстого разбойника, печально вздохнул и похлопал его по огромному животу. Волнообразно заколыхались складки жира… – Видишь, мой благородный Юсуф, как он смертельно болен? У него… э-э… мигрениус скурпулатес ветеринарус блохус в тяжёлой форме с отрицательным резусом. Так один врач сказал, я запомнил.
– Сарам, чё ты врё… – начал было толстый Бабур, – Слушай, я обижусь, э?!
– Но он выживет! Иди, Бабур, иди… Он выживет, мой мальчик, потому что он – великий воин! А вот выживешь ли ты?
– Я ничего не боюсь!
– Вай мэ, как меня всё это достало… – шёпотом пробормотал утомлённый главарь, уже и не зная, как отвязаться от представителя активной горской молодёжи. – Хорошо. Хочешь воевать? Воюй! Но сначала мы должны испытать тебя…