– Не было… Не видел… Нет, ну а как я бы их не увидел-то? Стало быть, не было.
– Но ты мог не увидеть?
– Мог-то оно мог, конечно…
– Значит, мог. А Сергей мог припрятать деньги, пока вы помогали раненому Алексею.
– Так не было денег.
– Но если бы были, то мог бы?
– Если бы были, то да. Но ведь не было денег.
– Но ты же не знаешь точно?
– Не знаю. Да не было денег.
– Ты поклясться в том Создателем можешь?
– Мо…
Решимость Бедрича дала трещину. Ну как он может в том поклясться? Вот если бы его попросили поклясться в том, что Сергей денег не брал, то он даже не раздумывал бы. Но этот дознаватель знай талдычит один вопрос за другим и слышит как-то непонятно. Вот это слышит, а то уж как будто мимо ушей пролетело. Ну как можно поклясться в том, чего не знаешь? Раз такую ошибку уж совершил, но дознаватель вовремя поправил.
– Не могу, – вздохнув, все же ответил Бедрич.
– Ясно.
Каберле чувствовал себя как рыба в воде. Он считался знающим дознавателем и был на хорошем счету, но в этом была и проблема. Так уж случилось, что начальник управления сейчас был в отпуске, и оставшийся за него зам решил поквитаться с ненавистным выскочкой, который имел все шансы подсидеть его. Больно уж прыток, и, несмотря на молодость, голова светлая. Вот и скинул на него безнадежное дело. Нет, преступников рано или поздно все одно достали бы, практика награды за поимку и обоюдная договоренность с валийцами о выдаче этому вполне способствовала. Но это уже будет результат охотников за головами, а не того, кто вел дознание. Ну и деньги в этом случае будут потеряны окончательно, так как все спишут на грабителей, мол, успели потратить, гады.
По большому счету Каберле должен был быть благодарен судьбе и вот этим крестьянам. Они не только порешили всю банду, но еще и не сочли за труд доставить тела сюда для предъявления капитану. Кстати, они могли сделать это и гораздо позже, а не бросаться в путь очертя голову. А могли и вовсе ничего не предъявлять, так как случилось все на пинкской территории. Тут скорее всего сыграло свою роль то простое обстоятельство, что Кафка появился в этих местах недавно и не успел проникнуться местными реалиями.
Но Марик вдруг понял, что эта удача окажется всеобъемлющей, если он вернет еще и деньги. Тогда он сможет предстать в куда более выгодном свете и, возможно, поднимется на следующую ступень. Но не в Бертаме, а поближе к резиденции генерал-губернатора. Для молодого и переполненного амбициями дознавателя это был хороший шанс заявить о себе в полный голос. То, что начиналось как прямая подножка, могло обернуться для него отличной возможностью карьерного роста, сэкономив сразу несколько лет. Остается только убедить этих крестьян вернуть деньги или запугать.
Нет, Кафка, пожалуй, все же тут ни при чем, а вот этот Варакин, что опять сидит перед ним, скорее всего. Но видно – тертый калач, играет так… Будь здесь менее искушенный дознаватель, он точно решил бы, что этот и впрямь ничего не знает. Ну да, эти сказки пусть рассказывает кому другому. Все сходится именно на нем. Каберле уже видел следующую ступень, он уже на нее нацелился, и ничто его не остановит.
– Итак, ты не знаешь, где деньги? – изображая полное равнодушие и закуривая папиросу, начал новый виток допроса дознаватель.
– Послушайте, господин дознаватель, давайте рассуждать здраво. Допустим, я нашел бы у бандитов те деньги. Ну и зачем мне тащиться сюда и светиться? Куда разумнее было бы прикопать трупы в чаще и с добычей отправиться на восток. Я мог бы свободно пользоваться деньгами, не опасаясь ничего, ведь меня никто не искал бы.
Сергею не нравился этот тип, прибывший в сопровождении четверых полицейских и ведущий дознание. Отчего-то сложилось стойкое убеждение, что он уже что-то там для себя решил и упорно ведет все в нужную ему сторону. Но тем не менее Варакин старался себя сдерживать и быть предельно вежливым. Комендант конечно же нормальный мужик, и места здесь такие, что всяким любителям законности не разгуляться, но все же не полное беззаконие, и своя грань все одно имеется. Опять же дознаватель с Востока, облеченный полномочиями, – и человек без роду без племени, даже не хуторянин, а простой батрак. Так что лучше бы не зарываться.
– А если тебя обуяла жадность? Решил еще и награду получить за убитых бандитов.
– Так я же не знал, что они бандиты.
– То есть ты стрелял в простых людей?
– Нет, не в простых. Какие же они простые, если они стреляли в хуторян, да еще и дверь грозились взорвать.
– Но ты только что сказал, будто не знал о том, что они бандиты.
– Вы меня не путайте, господин дознаватель. Про награду я не знал, но ведь видел же, как они стреляли в хозяев хутора.
– А вот тут ты врешь.
– Ты за словами-то следи, дознаватель, – резко ответил Варакин.
Сергей вдруг понял – что бы он ни сказал, из него сейчас начнут лепить виноватого. Вот только ради чего? Деньги? А что, очень даже может быть, сумма и впрямь неслабая.
– Это ты думай, с кем говоришь, – припечатал дознаватель, вперив в Сергея строгий взгляд. – Не в пивной с собутыльниками. Итак. Как показал Кафка, в тот момент, когда ты начал стрелять, а попросту убивать тех людей, перестрелки уже не было. Мало того, обе стороны пришли к пониманию, что произошло досадное недоразумение, и стали договариваться о мирном разрешении конфликта.
– Ты это к чему? – скорее процедил сквозь зубы, чем сказал Сергей.
– Не «ты», а «вы». Это я к тому, что ты пошел на умышленное убийство и убил шестерых человек.
– Бандитов.
– На тот момент ты не знал, что убиваешь бандитов. Это могли оказаться простые хуторяне. Ну перевозбудились, постреляли малость, но ведь никто не пострадал. А ты пошел на хладнокровное убийство.
– Что за бред! – откинувшись на спинку стула, бросил Сергей.
– Это не бред, а будущее обвинение в убийстве, если ты не возьмешься за ум и не расскажешь, куда дел казенные деньги, – повысил голос дознаватель.
– Ты-ы…
– Не смей мне тыкать, батрацкое отродье!
И тут молодость дознавателя сыграла с ним злую шутку. Разозлившись и на мгновение потеряв над собой контроль, он перегнулся через стол и влепил Варакину звонкую затрещину. Удар так себе, скорее вальяжный и барский, но Сергею он сказал о многом. Вот сейчас и здесь из него лепят козла отпущения.
Он окончательно убедился в том, что никому и ничего не докажет. Знает он, где деньги, или нет, не имеет значения – им нужен виноватый. Именно к этому выводу он и пришел. Ну, комендант… Ну, козел… Значит, разберешься… Ну-ну. Наказание за убийство здесь только одно – виселица. А раз так, то и терять нечего, бараном на бойню он не пойдет. Прилетевшая оплеуха оказалась последней каплей, указавшей на правильность его суждения.