Фотографии были ужасные, и еще несколько недель после частной похоронной церемонии пресса бесцеремонно их тиражировала. Жена не простила Питеру то, что он не смог вызволить Закари, и через полгода они развелись. С тех пор Питер жил один.
Прошло пять лет. Питер с мамой и Кэтрин собрались тихо отпраздновать Рождество. Боль потери с каждым годом слабела, но не исчезала полностью. Из кухни доносилось уютное звяканье посуды: мама колдовала над праздничным угощением. Питер и Кэтрин, закусывая запеченным сыром бри, наслаждались беседой в зимнем саду.
Тут раздался неожиданный звук.
— Привет, Соломоны! — беззаботно проговорил кто-то.
Кэтрин и Питер испуганно обернулись: в зимний сад вошел мускулистый верзила в черной лыжной маске, закрывавшей лицо, только глаза сверкали животной яростью.
Питер вскочил на ноги.
— Ты кто такой? Как ты сюда попал?!
— Я был знаком с твоим мальчиком, Закари. Мы подружились в тюрьме. Он сказал, где вы прячете ключ. — Незнакомец свирепо сверкнул глазами. — Аккурат перед тем, как я забил его до смерти.
Питер разинул рот.
Здоровяк выхватил пистолет и направил его на Питера.
— Сядь.
Тот опустился в кресло.
Незнакомец вошел в комнату, и Кэтрин оцепенела: глаза у него горели, как у бешеного зверя.
— Эй, ты! — заорал Питер, пытаясь предупредить мать. — Бери что хочешь и убирайся!
— И чего же я, по-твоему, хочу?
— Сколько тебе надо? В доме денег нет, но я…
Монстр расхохотался:
— Ты плохо обо мне думаешь. Мне не нужны деньги. Я пришел за тем, что по праву принадлежало Закари. — Он рассказал про пирамиду.
«Про пирамиду? — в ужасе подумала Кэтрин. — Какую еще пирамиду?»
— Не понимаю, что ты несешь! — с вызовом ответил брат.
— Разве? — Грабитель направил дуло в лицо Кэтрин. — А ты?
Питер побелел от ужаса.
— Честное слово, я не понимаю, чего ты хочешь!
— Соврешь еще раз — пристрелю сестричку. Закари говорил, она тебе дороже…
— Что происходит?! — закричала Изабель, входя в комнату с дробовиком Питера и целясь злоумышленнику в грудь. Тот развернулся, и бесстрашная семидесятипятилетняя женщина, не теряя времени, пальнула из ружья. Грабитель пошатнулся, беспорядочно стреляя во все стороны, выбил стеклянную дверь и уронил пистолет. Питер бросился к оружию, а Кэтрин осела на пол. Миссис Соломон подлетела к ней, причитая: «Боже, он в тебя попал? Попал?!»
Кэтрин лишь качала головой, не в силах вымолвить ни слова. Пробив дверь, грабитель с трудом поднялся на ноги и побежал в сторону леса, держась за бок. Питер Соломон убедился, что мама и сестра в безопасности, схватил с пола пистолет и ринулся на улицу вслед за преступником.
Дрожа всем телом, миссис Соломон взяла Кэтрин за руку.
— Слава Богу, ты не ранена!
Внезапно она отстранилась.
— Кэтрин! У тебя кровь!
Кровь была повсюду, но боли Кэтрин не чувствовала.
Мама стала лихорадочно ощупывать дочь, пытаясь найти рану.
— Где болит, родная? Куда тебя ранили?
— Мам, не знаю, я ничего не чувствую!
Тут Кэтрин увидела, откуда взялась кровь, и похолодела.
— Это не у меня… — Она показала пальцем на мамин бок — по белой блузке расплывалось алое пятно, в центре которого виднелась маленькая дырочка. Мама растерянно посмотрела на себя и только тогда скривилась от боли.
— Дочка… — спокойно, но тяжело, словно на нее давили семьдесят пять прожитых лет, сказала она. — Звони в «Скорую».
Кэтрин бросилась в коридор и вызвала помощь. Когда она вернулась в зимний сад, мама неподвижно лежала в луже крови. Кэтрин рухнула на колени и обняла мамино тело.
Она не помнила, сколько прошло времени, прежде чем из леса донесся единственный выстрел. Наконец дверь в зимний сад распахнулась, и внутрь вбежал Питер. Он увидел рыдающую Кэтрин, тело матери в ее объятиях, и его лицо исказила мучительная гримаса. Зимний сад огласил вопль, которого Кэтрин Соломон никогда не забудет.
Мчась к отодвинутой стене Пятого отсека, Малах чувствовал, как под татуированной кожей на спине вздымаются твердые мышцы.
«Надо пробраться в лабораторию».
Побег Кэтрин стал для него досадной неожиданностью. Теперь она знала не только адрес Малаха, но и кто он такой… что именно он пробрался в их дом десять лет назад.
Малах хорошо помнил то Рождество: волей судьбы он всего несколько шагов не дошел до вожделенной пирамиды.
«Тогда я был не готов».
Теперь он стал гораздо сильнее и могущественнее. Вытерпев все невзгоды, Малах наконец-то обрел силы, чтобы исполнить свое предназначение. Еще до полуночи он заглянет в глаза умирающей Кэтрин Соломон — в этом он не сомневался.
Подбежав к двери, Малах сказал себе, что Кэтрин на самом деле не сбежала, а только отсрочила неизбежное. Он проскользнул в щель и уверенно двинулся сквозь тьму, пока не почувствовал под ногами ковер. Малах повернул направо и зашагал к Кубу. В дверь больше не барабанили, и Малах догадался, что охранник пытается вытащить монету, которая мешает открыть замок.
Добравшись до входа в лабораторию, Малах нащупал прорезь и вставил в нее карточку Триш. Загорелась кнопочная панель. Он ввел пин-код и вошел внутрь. В ярко освещенной стерильной лаборатории оказалось множество самых разнообразных устройств. Малах был с техникой на «ты» — в подвале своего особняка он тоже проводил кое-какие эксперименты, и минувшей ночью они дали плоды.
«Я узнал правду».
Необычное состояние, в котором пребывал Питер Соломон — брат Кэтрин витал между жизнью и смертью, — позволил Малаху узнать все тайны финансиста.
«Я вижу его душу».
Малах выведал несколько ожидаемых секретов и парочку совершенно неожиданных, включая новости о лаборатории и сенсационных открытиях Кэтрин. «Науке почти все известно, — понял Малах. — Но я не допущу, чтобы она осветила путь недостойным».
Исследования Кэтрин Соломон должны были найти ответы на древние философские вопросы с помощью современных технологий.
«Наши молитвы кто-нибудь слышит? Есть ли жизнь после смерти? Есть ли у нас душа?»