Мег, с благодарностью за помощь
На улице кружился густой холодный туман; свет газовых фонарей пробивался сквозь него с трудом, и даже в нескольких шагах ничего не было видно. Воздух был сырой, дул резкий ветер, но это не охлаждало энтузиазм публики, выходившей из театра. Некоторые напевали отрывки арий из новой оперы Гилберта и Салливана «Микадо». [1] Одна девушка даже раскачивалась из стороны в сторону, подражая миниатюрной японской героине, пока мать резким тоном не велела ей соблюдать приличия, на что, дескать, вправе рассчитывать ее семья.
Сэр Десмонд и леди Гвендолен Кэнтлей медленно шли по направлению к Лестер-сквер, надеясь поймать кеб. Они решили не ехать в театр в собственном экипаже, так как не хотели в такой холодный январский вечер заставлять лошадей ждать до окончания спектакля. Слишком трудно было бы найти другую такую превосходно подобранную пару, и не стоило без особой необходимости рисковать их здоровьем. Кебов было вполне достаточно, и они собирались у всех театров к концу спектакля.
— Я получила большое удовольствие, — сказала леди Гвендолен и удовлетворенно вздохнула, но ее тут же пробрала дрожь, когда сырой туман коснулся лица. — Мне нужно купить ноты с мелодиями из этой оперы, чтобы я могла их играть для себя. Эта музыка в самом деле восхитительна. Особенно та ария, которую поет герой. — Она перевела дух и, откашлявшись, запела весьма приятным голосом: — «Я менестрель, лохмотья все в заплатах»… э… как там дальше, Десмонд? Я помню мелодию, но слова выпали из памяти.
Взяв жену под руку, сэр Десмонд отвел ее от края тротуара, когда мимо пронесся кеб, разбрасывая навоз: подметальщик слишком рано ушел домой, не закончив уборку.
— Не знаю, моя дорогая. Я уверен, что ты все найдешь в нотах. Погода действительно скверная, и прогулка не доставит нам удовольствия. Нужно срочно найти кеб. Я вижу, один приближается. Подожди здесь — я его окликну.
Он ступил на мостовую, когда из тумана показался экипаж. Сырой туман приглушал стук копыт лошади, которая медленно двигалась в неопределенном направлении, опустив голову.
— Ну же! — раздраженно произнес сэр Десмонд. — Что с вами такое? Вы не хотите заработать?
Лошадь поравнялась с ним и подняла голову, навострив уши при звуках голоса.
— Кебмен! — резко окликнул Десмонд.
Ответа не было. Кебмен неподвижно сидел на козлах. Воротник его пальто был поднят, скрывая лицо, а вожжи свободно болтались.
— Кебби! — Десмонд все больше накалялся. — Я полагаю, вы свободны? Нам с женой нужно в Гэдстоун-парк!
Однако этот человек не шевельнулся и даже не подумал придержать лошадь. Она тихонько переступала с ноги на ногу, так что для Гвендолен было небезопасно садиться в кеб.
— Ради бога, кебби! Что с вами такое? — Десмонд схватил его за полы и резко дернул. — Придержите свою лошадь!
К его ужасу, кебмен наклонился в его сторону и рухнул с козел на мостовую, к ногам Десмонда.
Первым делом тому пришло в голову, что этот человек мертвецки пьян. Частенько случалось, что кебмены, которым приходилось проводить бесконечные часы в холодном тумане, согревались алкоголем, выпивая сверх меры. Это было чертовски некстати, но Десмонд мог понять кебмена. Если бы рядом не было Гвендолен, он бы облегчил душу, выругавшись, но сейчас ему пришлось сдержаться.
— Пьян, — произнес он раздраженным тоном.
Гвендолен подошла и взглянула на кебмена.
— Не можем ли мы что-нибудь сделать? — Правда, она понятия не имела, что тут можно сделать.
Десмонд наклонился и перевернул кебмена на спину. В этот момент порыв ветра расчистил туман, и свет газового фонаря упал на лицо последнего.
Было совершенно очевидно, что он мертв — причем мертв уже какое-то время. Еще страшнее, чем одутловатое багрово-синее лицо, были сладковатый запах тления и комок земли в волосах.
Последовало молчание, затем Гвендолен закричала. Высокий тонкий звук тут же поглотила туманная ночь.
Десмонд медленно выпрямился, борясь с приступом тошноты. Он попытался заслонить от жены ужасное зрелище на мостовой. «Сейчас она упадет в обморок», — подумал он, совершенно не представляя, что делать. Гвендолен навалилась на него всей тяжестью, и он еле удерживал ее.
— Помогите! — воскликнул Десмонд в отчаянии. — Помогите мне!
Лошадь, привычная к неописуемому шуму лондонских улиц, почти не отреагировала на крик Гвендолен. Возглас Десмонда она вообще не заметила.
Он снова закричал, на этот раз еще громче, при этом изо всех сил стараясь не дать жене соскользнуть на грязный тротуар. Что же делать с этим ужасным трупом? Ведь когда Гвендолен придет в себя, у нее начнется истерика.
Шли минуты, а Десмонд все стоял, окутанный холодным туманом. Над ним неясно вырисовывался кеб, и тишину нарушало лишь дыхание лошади. Наконец послышались шаги и звуки голоса.
— В чем дело? Что случилось? — Из тумана материализовался огромный человек, укутанный в шерстяной шарф. Полы его пальто хлопали на ветру. — Что такое? На вас напали?
Десмонд все еще с трудом удерживал Гвендолен, которая наконец начала подавать признаки жизни. Он взглянул на этого человека и увидел некрасивое, но умное лицо; в глазах искрился юмор. При свете газового фонаря тот оказался не таким уж огромным — просто был высокого роста. На нем было слишком много слоев одежды, причем казалось, что вся она неправильно застегнута.
— На вас напали? — Незнакомец повторил свой вопрос, на этот раз проявляя нетерпение.
Десмонд постарался взять себя в руки.
— Нет. — Он покрепче обхватил Гвендолен, нечаянно ущипнув при этом. — Нет. Кеб… кебмен мертв. — Десмонд закашлялся, глотнув сырого воздуха. — Боюсь, он мертв уже какое-то время. У моей жены обморок. Если вы будете так добры помочь мне, сэр, я попытаюсь привести ее в чувство. А потом, наверное, нам нужно вызвать полицию. Полагаю, они занимаются такими вещами. У бедняги ужасный вид. Его нельзя здесь оставить.
— Я из полиции, — ответил мужчина, глядя на фигуру, лежавшую на земле. — Инспектор Томас Питт.
Он с рассеянным видом порылся в карманах, ища визитную карточку, но вместо этого вынул перочинный нож и моток бечевки. Отказавшись от дальнейших поисков, полицейский наклонился над телом и коснулся пальцами лица, затем пощупал комок земли в волосах.
— Он мертв, — начал Десмонд. — Вообще-то… вообще-то он выглядит так, словно его похоронили, а потом вырыли!
Питт выпрямился и провел руками по бокам, как будто желая их вытереть.