С дома Питт и начал. Возможно, художника убили именно там, и если бы это удалось доказать, можно было бы установить время убийства и найти свидетелей. По крайней мере, там можно узнать, когда Годольфин Джонс был дома в последний раз, кто к нему заходил и когда. Слуги зачастую знают о своих хозяевах так много, что те никогда бы не поверили в это. С помощью тактичных и искусно поставленных вопросов можно добыть много разных сведений.
И, разумеется, нужно сделать тщательный обыск в доме Годольфина Джонса. Питт вместе с констеблем приступил к этой кропотливой работе.
Поиски в спальне ничего не дали. Она содержалась в полном порядке и хотя, на вкус Томаса, была несколько вычурна, в остальном там не было ничего примечательного — только самое необходимое: умывальник, зеркало, комод с ящиками для нижнего белья и носков. Костюмы и рубашки хранились в гардеробной. В доме имелось несколько спален для гостей, но ими не пользовались.
В комнатах нижнего этажа также не было ничего необычного — за исключением студии. Питт открыл дверь и заглянул внутрь. Здесь не было ни экзотики, ни роскоши: пол не покрыт ковром, огромные окна занимали почти целиком две стены. В углу были нагромождены фрагменты скульптур, а рядом — что-то вроде белого садового стула. Кресло в стиле эпохи Людовика Пятнадцатого было задрапировано розовым бархатом, рядом с ним на полу лежала урна. На стене у двери были полки, на которых располагались кисти, химикаты, льняное масло, спирт и узел с тряпками. На полу под ними стояло несколько полотен; в центре комнаты — мольберт, рядом с ним две палитры. На мольберте была незаконченная картина. Больше в студии ничего не наблюдалось, кроме обшарпанного бюро с откидной крышкой, возле которого стоял кухонный стул с жесткой спинкой.
— Художник, — глубокомысленно заметил констебль. — Думаете что-нибудь здесь найти?
— Надеюсь на это. — Питт вошел в комнату. — Иначе не останется ничего другого, кроме как опрашивать слуг. Вы начните вон там. — Он указал в ту сторону, а сам принялся за холсты.
— Да, сэр, — ответил констебль, послушно следуя указаниям инспектора. Для начала он, перелезая через урну, наткнулся на кресло, которое с грохотом опрокинулось, увлекая за собой вазу с засушенными цветами.
Питт воздержался от комментариев. Ему уже было известно мнение констебля об искусстве и художниках.
Холсты были в основном только загрунтованы, и лишь на два из них нанесены краски. На одном — фон и очертания женской головы, другая картина была почти закончена. Питт прислонил их к стене и, отступив, принялся рассматривать. Как и говорила Веспасия, они были темноваты по тону, но с неплохой композицией. Томас не знал тех, кто был изображен на этих двух полотнах, а также на картине на мольберте. Вероятно, дворецкий знает, кто это, к тому же Джонс, вне всякого сомнения, вел записи — хотя бы из финансовых соображений.
Констебль споткнулся о фрагмент колонны и тихонько выругался. Не обращая на него внимания, Питт повернулся к бюро. Оно было заперто, и ему пришлось несколько минут повозиться с проволокой, прежде чем удалось его открыть. Внутри было немного бумаг — в основном счета за кисти и краски. Наверное, счета за расходы на хозяйство где-то в другом месте — у кухарки или дворецкого.
— Здесь ничего нет, сэр, — с безнадежным видом сообщил констебль. — Такая свалка, что не разберешь, есть следы борьбы или нет. Наверное, у художников всегда такой беспорядок? — Он не одобрял искусство — это неподходящее занятие для мужчины. Мужчины должны работать, а женщины — вести дом, содержать его в чистоте и порядке. — Они все так живут? — И он с презрением обвел комнату взглядом.
— Понятия не имею, — ответил Питт. — Посмотрите, нет ли следов крови. У него на голове страшный кровоподтек. На предмете, которым его ударили, должны быть следы.
Томас продолжил рыться в бюро. Наткнувшись на пачку писем, он быстро просмотрел их. Они не представляли никакого интереса, так как были связаны с заказами на портреты. В них уточнялись позы, цвет одежды, удобные даты для сеансов позирования.
Затем Питт занялся маленькой записной книжкой с рядом цифр, которые могли относиться к чему угодно. После каждой цифры был крошечный рисунок с изображением насекомого или маленького пресмыкающегося. Тут были ящерица, муха, жуки двух разных видов, жаба, гусеница и несколько маленьких волосатых созданий с множеством ножек. Все эти рисунки повторялись не менее полдюжины раз, за исключением жабы, которая появилась только два раза ближе к концу. Быть может, если бы Джонса не убили, он бы повторил и жабу?
— Нашли что-нибудь? — Констебль перелез через урну и подошел к Питту. В его голосе звучала надежда.
— Пока не знаю, — ответил Томас. — На вид ничего особенного, но возможно, если я пойму, что это такое…
Констебль заглянул ему через плечо.
— Ну, не знаю, — сказал он после минутного раздумья. — Его что, интересовали такие штуки? Некоторым джентльменам больше делать нечего, вот они дурью и маются. Хотя зачем им пауки и мухи? Никогда не мог это понять.
— Нет, — покачал головой Питт. — Это не рисунки натуралиста. Все они повторяются через равные интервалы и совершенно одинаковые. Больше похоже на иероглифы — что-то вроде кода.
— А для чего это? — Констебль скривился. — Это же не письмо.
— Если бы я знал для чего, то было бы ясно, что делать дальше, — раздраженно сказал Питт. — Эти цифры сгруппированы, словно это даты или денежные суммы или и то, и другое.
Констебль утратил всякий интерес к теме.
— Может быть, Джонс так записывал счета, чтобы не совали нос любопытные экономки, — предположил он. — В студии нет ничего особенного, просто много таких вещей, какие видишь на картинах: кусочки гипса в виде камней, цветные ткани и все такое. А крови нет. И тут такой разгром, что непонятно, была ли драка или нет. Похоже, художники — неряхи от природы. А он тут вроде бы еще и фотографии снимал — вон там камера.
— Камера? — Питт выпрямился. — Я не видел никаких фотографий, а вы?
— Нет, сэр. Вы думаете, он их продавал?
— Вряд ли он продал их все, — ответил озадаченный Питт. — И в остальных комнатах тоже не было снимков. Интересно, где же они?
— Может быть, он никогда и не пользовался камерой, — предположил констебль, — и это просто одна из вещей, которые нужны ему были для картин?
— Вряд ли такую вещь изображают на картине. — Питт осторожно перелез через кресло и урну, перебрался через колонны и наконец подошел к черной камере на треноге. — Она далеко не новая, — заметил он. — Если Джонс и купил ее, то только в магазине подержанных вещей. Но мы можем узнать у его клиентов, не писал ли он чей-нибудь портрет с камерой.
— Да, смотрится она неважно. — Констебль запутался в куске бархата и чертыхнулся в сердцах. — Простите, сэр. — Он закашлялся от смущения. — А может быть, он фотографировал людей, которых собирался писать, чтобы не прекращать работы, когда их нет рядом?
— А потом уничтожил эти фотографии или отдал их? — Немного поразмыслив, Питт продолжил: — Это возможно, но я думаю, что ему нужно было видеть их в цвете. В конце концов, художник работает красками. И тем не менее все может быть.