Попадавшиеся нам навстречу люди отскакивали в сторону и зажимали носы. Несколько раз Степе пришлось ответить на вполне ожидаемые вопросы:
— Да-да, учения химзащиты!
— А что-то больно пахучие у вас учения! — справедливо заметил наблюдательный местный дед, с которым мы до этого неоднократно пересекались у КПП полка. — У вас что, в полку канализацию прорвало?
Я молчал, стиснув зубы, и стоически поспевал за Степой. Силы мои были на исходе, еще немного — и упаду.
Наконец мы финишировали в каком-то глухом дворе: Юра свернул туда вслед за пленным, а мы вслед за Юрой — и маленько не успели.
Во дворе было трое бабок и лысый толстый карапуз. Они сидели на лавке у подъезда трехэтажной «сталинки» и синхронно смотрели в одну сторону — судя по директрисе, примерно на дальний угол дома.
— Резиновых видели? — деловито уточнил Степа.
— В подвал спрыгнули, — солидно ответил карапуз. — Через окно. Показать?
— Покажи, если нетрудно.
Карапуз привел нас к подвальному коробу, в котором не было решетки и собственно окна тоже — скорее здоровая такая дырень с обвалившимися краями.
Из дыры доносились приглушенные звуки сражения: слышны были Юрины вопли и чужое хриплое рычание.
— Ну, слава яйцам, — удовлетворенно пробормотал Степа, спрыгивая в короб. — Давай за мной. Аккуратнее, тут стекла…
* * *
Спустя минуту проблема была решена.
Крепко связанный стропой пленный лежал на полу, рядом с выбитой дверью кладовки номер 13, яростно хрипел и плевался кровью.
Опухший от ударов Юра вытирал с лица кровь и жаловался на Судьбу:
— Вот не было бы команды — живьем, я б тебя, падла, уже давно б на гуляш порезал!
— Да я тебя зубами загрызу, карлик ты …ев! — отчаянно рычал пленный. — Режь, мразь! Мне пох…
— Ну, как скажешь, — совершенно серьезно кивнул Юра. — Сейчас инфо снимем — и я уважу твою просьбу.
— Значит, говоришь, крюка выписывал? — озабоченно уточнил Степа, разглядывая пленного.
— Ну сам прикинь: проведи прямую отсюда до дренажного люка. Можно было в два раза быстрее добраться. А ты ж видел: он зигзагами шел, от двора ко двору.
— Верно. Или что-то искал, или… Или врубил пеленг и тянул время, чтоб засекли и среагировали.
— Или то и другое вместе, — подытожил Юра.
— Да, вполне… Так и было? — Степа указал на выбитую дверь кладовки.
— Нет, это он. — Юра кивнул на пленного. — Когда я спрыгнул, он как раз выбивал эту дверку — ногами долбил. Еще немного, и…
— И что? — живо подхватил Степа.
— Да, действительно — «и что»? — Юра вошел в кладовку, в которой ничего не было, кроме полок и вязанки веников в углу, и принялся осматривать стены. — Какого рожна этот амбал тут забыл… О! Гляньте-ка…
Юра с треском отодрал фанерную панель, и нашим взорам предстал прямоугольный лист металла примерно в человеческий рост.
Я могу ошибаться, но мне показалось, что точно такой же кусок железа я видел в тупике старой дренаги.
— ЭСэМ! — радостно взвизгнул Юра.
— Да, похоже на то. — Степа кивнул на пленного. — А ну, обыщи его как следует.
— Запросто! — Юра с готовностью бросился к пленному.
— Давай наверх, — кивнул мне Степа. — Сориентируй дока, пусть с инженером выдвигаются сюда. А ты там последи за обстановкой, как подъедут, поможешь выгрузиться.
Ну вот, меня выдворяют на самом интересном месте. Очень хотелось бы узнать, что это за загадочный такой СМ, из-за которого этот бугай потратил время на снос двери, хотя мог бы воспользоваться преимуществом и запросто удрать.
— Не переживай, через пять минут все узнаешь. — Степа с легкостью снял информацию с моей недовольной физиономий. — Все — пошел…
Сориентированный мною док Семен привез инженера с инвентарем буквально через несколько минут.
Меня это изрядно озадачило: по времени выходило, что пьюще-курящий инженер, груженный солидной поклажей, добрался до точки выброса всего лишь в полтора раза медленнее, чем мы со Степой. А мы-то ломились налегке! Чудеса, да и только…
Пока я в присутствии дворовой публики помогал инженеру перепаковывать инвентарь в два мешка, из подвальной дыры вылез Степа и коротко переговорил с доктором:
— Обстановка?
— Все нормально, — пожал плечами доктор. — А что, должна быть активность?
— Держи. — Степа протянул доктору какие-то часы и, понизив голос, чтобы не услышали любопытные бабуси, тихо проинструктировал: — Отъедешь квартал на юг, выберешь двор поглуше и выбросишь ЭТО в мусорный бак, затем двинешь на северо-запад, встанешь как минимум в трех кварталах отсюда — не ближе, и будешь ждать команды. Вопросы?
— Неплохой брегет, — заметил доктор, рассматривая часы. — Не жалко?
— Жизнь дороже, — пробурчал Степа. — Все, выдвигайся.
— Ну так… — Доктор кивнул на нас.
— Слышь, хорош там паковаться! — слегка возвысил голос Степа. — Бегом вяжем узлы и прыгаем!
— У нас какие-то проблемы? — уточнил доктор.
— Да, у нас проблемы, — не стал скрывать Степа. — В количестве трех десятков бойцов и в районе ближайших трех-пяти минут.
— Да, Степа… — с укоризной протянул доктор. — Умеете вы развлечься!
— Ну, кто на что учился… — Похоже, наш монументальный Степан слегка нервничал — значит, угроза действительно была нешуточной. — Э, орлы — вы все или нет?!
— Да, готово, — доложил инженер. — Саша, бери вот этот мешок. Все, можем выдвигаться.
— Хорошо. Док, давай, бегом отсюда. Они не должны «привязать» тебя к нам — а то без эвакуации останемся.
— Да-да, я уже уехал…
* * *
На полу разгромленной кладовки была изрядная лужа крови. Изуродованное лицо пленного и до этого вызывало резкое сострадание (ну, по крайней мере, у меня — тонкого-ранимого), а сейчас оно превратилось в сплошную маску скорби. Здоровенный мужик, всего лишь пять минут назад с презрением смотревший в лицо Смерти и злобно насмехавшийся над врагами, протяжно, с надрывом стонал и мелко сучил ногами. Во взгляде его не осталось никаких иных чувств, кроме одной общей всепоглощающей боли.
Да уж… Я могу ошибаться, но у меня сложилось такое впечатление, что мои злые коллеги о чем-то спрашивали пленного и ему пришлось поделиться информацией — не по своей воле, — и процесс этот был непростым и крайне мучительным.
Мелкий злодей Юра сидел на корточках у неширокого проема в стене и с любопытством рассматривал замысловатую бижутерию: четыре жетона на одной цепочке. За проемом виднелся полого убегавший вниз тоннель, и теперь было понятно, что железяка в стене — не что иное, как толстенная бронированная дверь.