«Да, конечно, – во избежание дальнейших разборок заявила дочь. – Не волнуйся!»
«Наконец ты ума набралась. Я уж извелась вся. Вчера сердце прихватило, всю ночь болело. Я и то, и се… не отпускает. Думала «скорую» вызывать. Слава Богу, полегчало…»
Марианна терпеливо выслушала жалобы матери на одолевающие ее болячки, на то, как трудно ходить на работу, стоять целый день у плиты, дышать горячим паром, таскать тяжести. Ноги отекают, давление скачет, одышка…
«Выходи замуж, ма, – посоветовала она. – Будет кому о тебе позаботиться!»
В трубке повисло молчание, нарушаемое лишь громким, частым дыханием матери. Ей в самом деле не помешало бы отдохнуть, подлечиться.
«Ладно, ма… прости, – примирительно сказала Марианна. – У меня тоже нервы».
«Это ты меня прости, Маришенька, – заплакала та. – Тебе и так не сладко. А тут еще я надоедаю. Ты хоть ешь что-нибудь?»
«Ем, ем…»
Марианна положила трубку и вернулась к чтению «Арабских легенд». Она не первый раз держала эту книгу в руках и успела тщательно ее исследовать: внимательно осмотреть, перелистать, прощупать переплет. Осталось прочитать текст.
В кухне Клавдия, гремя посудой, готовила обед. Бульон с домашней лапшой и куриные котлеты.
Во дворе садовник подстригал траву. Жужжание газонокосилки раздражало хозяйку. Что там успело вырасти? Скоро вместо газонов образуются черные проплешины. Она выглянула в окно. Борис выключил косилку и потопал в сарай.
Марианна села обратно на диван и уткнулась в книгу. Она нашла самые затертые страницы и решила, что именно это ей и нужно. Легенда о Надиле, дочери мудреца, вызывала у нее безотчетный страх.
Мать Надили умерла при родах, и младенец тоже, казалось, не дышал. Но к утру девочка чудесным образом ожила. Когда ей исполнилось пятнадцать, Надиля приглянулась богатому купцу, и тот пожелал взять ее в жены. Она была ясноликой и черноокой, с пышными волосами и тонким станом. В мечети их женили, и купец привел Надилю в свой дом. Он души не чаял в молодой жене, однако стал замечать, что по ночам она тихонько встает, одевается и покидает супружескую спальню. У купца был разбит чудесный сад вокруг дома, и в том саду работал пригожий слуга. «Уж не к нему ли бегает Надиля?» – подумал муж.
– Слуга! – повторила вслух Марианна.
Газонокосилка опять зажужжала, и она сердито сдвинула брови. Запах срезанной травы густо лился в окно.
Между тем ревнивый купец крался по темным улицам Багдада за своей любимой Надилей. Та привела его не к юному слуге… а в кладбищенский склеп…
Ж-жжж-жжжж! – раздавалось во дворе. – Жжжжж-ж-жжжж! Ж-жж-жж-жжжж!
Марианна в сердцах вскочила.
– Борис! – крикнула она в окно. – Прекрати шуметь! У меня голова болит!
Через минуту газонокосилка смолкла. И Марианна вернулась к чтению.
Нежная, страстная Надиля с завидным аппетитом поглощала не сладкий плов, не фруктовый шербет, а… зловонную мертвечину. Купец в ужасе отшатнулся и кинулся прочь.
Днем он изо всех сил старался не выказать своего негодования и отвращения. А за столом предложил жене разделить с ним трапезу. Та вежливо отказалась.
– Не подать ли тебе человеческого мяса, возлюбленная моя? – язвительно спросил разъяренный муж.
Прекрасная Надиля побледнела и упала купцу в ноги. Того вдруг обуяла звериная ярость, он отшвырнул жену и выбежал из дому. Долго бродил он по городу, усмиряя свой гнев, и наконец остыл. Вернувшись, он застал в саду ужасную картину. Надиля лежала на траве в луже крови, с перерезанным горлом…
Вне себя от горя, купец отправился к тестю и поведал тому о жестокой расправе, которую кто-то совершил с Надилей.
Мудрец сообщил, что его дочь с детства отличалась от других девочек и обычным играм предпочитала Каббалу. А любимой ее игрушкой было вот что…
Отец Надили полез в сундучок дочери, который стоял в ее каморке, но тот оказался пуст. Так и не узнав, чем в нежном возрасте забавлялась его покойная жена, купец закручинился и поддался раскаянию. «Шайтан в меня вселился, – пожаловался он тестю. – Зря я Надилю погубил! Будь я с нею рядом, она осталась бы жива. Нет мне прощения».
Мужчины решили похоронить несчастную в саду, в тени раскидистой смоквы…
– Перец класть в котлеты? – спросила Клавдия.
Марианна вздрогнула и подняла голову. Кухарка стояла на пороге гостиной и смотрела на нее.
– Перец? Не надо…
– Что сварить на гарнир-то? Рис? Или макароны?
– Что хочешь…
Клавдия недовольно повернулась и скрылась за дверью. Если ничего не есть, то кожа к костям прилипнет. Хозяйка все за красотой гонится. Какая уж тут красота? Скоро ее ветер носить будет.
– Я стряпаю, стряпаю… а она клюнет, как птичка, и сыта, – ворчала кухарка, выбирая между макаронами и рисом. – Поставлю-ка я спагетти! Сделаю к ним острый соус… объедение!
Она заметила, что Борис перестал косить, и выглянула в окно. Садовник частыми граблями чистил газоны от ошметков травы…
Тем временем Марианна дошла в книге до места, где овдовевший купец беспокойно ворочался в пустой постели. Посреди ночи к нему явилась мертвая Надиля, еще пленительнее, чем при жизни. На ее белом горле зияла кровавая рана. Жуть одолела сурового мужа. Он оцепенел, не в силах пошевелиться.
– Я любила тебя… и потому не выпью всю твою кровь, – прошептали коралловые уста жены, приникая к жиле на его шее. – Пойду, поищу себе иной пищи.
И так – ночь за ночью. Купец таял на глазах, но не смел никому признаться, что с ним происходит. Исхудав донельзя, он отправился к мудрецу спросить совета, как быть. Тот решился вскрыть могилу дочери. Они с купцом дождались темноты и принялись копать. Однако тела Надили там не оказалось.
Посовещавшись, мужчины пришли к выводу, что Надиля была дочерью самой коварной Лилит. Ее так и не смогли поймать и обезвредить. Теперь любой муж может оказаться на месте купца и стать жертвой ненасытной дочери Лилит. Чтобы лишить ее силы, необходимо…
Нижняя часть страницы с текстом была оторвана. Марианна обыскала весь кабинет, заглядывала даже под мебель, поднимала ковер. Книга была старая, 1901 года издания, и страница могла потеряться давно.
Марианна со вздохом отложила «Арабские легенды» и выглянула во двор. Садовник, очевидно, скрылся в сарае и точил там свои садовые принадлежности.
– Клавдия! – крикнула она.
Кухарка не отозвалась. Наверное, спустилась в подвал или кладовую.
Марианна вышла в коридор, заглянула в кухню. Клавдии там не было…
Липецк
–Ну что, по рукам?
Два алкаша, которых Лавров отыскал на железнодорожном вокзале, нерешительно переглядывались.