Нокс пощупал чек в кармане. Несколько часов назад сумма казалась огромной. В дверях появился пилот, посмотрел вопросительно.

– К полету все готово, сэр. Ждем ваших распоряжений.

– Томми, подожди минуту, – сказал Нокс, прикрыв трубку ладонью. – Если я правильно понял мистера Праймера, я могу лететь куда захочу, так? Предложение в силе?

– Желаете изменить маршрут, сэр?

– Мы до Америки долететь можем?

– Да, сэр, только с дозаправкой на Гавайях.

Нокс приложил телефон к уху. Томми, оказывается, все это время не умолкал и успел-таки себя довести. Громоздил извинения. Чуть не плакал. Только этого не хватало. Ноксу понадобилось пять минут, чтобы успокоить брата.

– Жемчужная Леди прислала электронку, – сообщил Томми.

– Ты имеешь в виду Эми?

– Она написала, что больше не будет с нами работать. Я так понял, она ужасно обиделась.

– Мы ее умаслим.

– Еще написала, что из-за тебя – из-за вашей дружбы – у нее полно проблем. Что это значит?

– Томми, у меня выдалась очень трудная неделя. Я потом все улажу. – «Улаживать – мое основное занятие».

– Мне нравится Жемчужная Леди.

– Мне тоже.

Помолчали. Первым заговорил Томми.

– Есть же люди, которые этим занимаются, – Томми взялся повторять свою мантру. – Которые этим занимаются…

– Все в порядке, Томми. Мы найдем деньги. – А если нет? Если нет – их потопит месячная плата за лечение. – Есть люди, которые этим занимаются.

Прием сработал, как обычно. Чтобы привести Томми в чувство, всегда требовалось перехватить зацикленную аудиопленку, которая прокручивалась в его голове. То есть повторить последнюю фразу, что Нокс и сделал. Томми задышал ровнее.

– Я знаю одну девушку, – начал Нокс, – она как раз возвращает украденные деньги.

– Серьезно? – В голосе брата Нокс уловил намек на надежду. – А я эту девушку знаю?

– Нет. Но она тебе понравится.

Эпилог

Холодным ноябрьским днем, осложненным густой моросью и резким ветром, Стив Козловски поднялся с дивана, оторвавшись от экрана телевизора, где шла запись футбольного матча, ибо в парадную дверь постучали. События месячной давности были успешно забыты, вытеснены событиями более актуальными, среди которых лидировал грядущий визит вице-президента.

Из кухни вышла Лиз, не подозревая, что муж способен-таки противостоять футбольным чарам. Действиями Лиз в равной степени руководили чувство ответственности и любопытство. И правда, кому из соседей вздумалось навесить их? Когда являлись посторонние, всегда сначала звонил сотрудник внешней охраны.

Муж подходил к двери, и Лиз остановилась. Но не вернулась на кухню. Она хотела посмотреть, кого это принесла нелегкая; чувствовала, что Стив не обрадуется никому из соседей.

Козловски открыл дверь и замер на пороге.

– Милый! – позвала Лиз. – Кто там?

Муж не шевельнулся. Его силуэт темнел в прямоугольнике проема, бледно-сером от мороси и от стены, что отделяла обитателей консульства от обитателей Шанхая.

– Стив! – крикнула Лиз.

– Так, один приятель, – наконец ответил Козловски.

Заинтригованная Лиз подошла к двери.

– Возьми шарф, – сказал муж.

– На улице дождь! – капризно воскликнула Лиз.

– Именно поэтому тебе понадобится шарф, – объяснил Козловски, все так же не оборачиваясь. – И прихвати мою бейсболку.

– Я из дома носа не высуну.

– Нет, высунешь. Мы оба высунем. Мы промокнем – и получим от этого удовольствие.

– Что за чушь ты порешь? – потеряла терпение Лиз.

Козловски посторонился, и сквозь серую морось Лиз наконец увидела некий предмет. То был черный, ослепительный от дождя винтажный мотоцикл с коляской, с хромированными деталями и сиденьями из новенькой кожи. Стив уже ходил вокруг, любовался мотоциклом под разными углами.

Лиз взяла шарф и бейсболку. Крикнула дочери, что они с папой ненадолго отлучатся и скоренько-скоренько вернутся. Вышла под дождь, ревнуя к мотоциклу – муж нечасто так улыбался, – и заперла за собой дверь.