— А я, не поверишь, только собралась тебе звонить! — сообщила мать после обмена приветствиями. — Как ты?
— Хорошо, живу, работаю…
— На работе все нормально?
— Нормально.
— Менять не надумал?
То, что сын работает в обычном, ничем не примечательном и никому за пределами района не известном диспансере, матери не нравилось, и она то и дело давала это понять. Недостойное место.
В названии достойных, по материнскому мнению, мест непременно должны были присутствовать слова «центральный», «научно-исследовательский» или «российский». Городской психоневрологический диспансер номер двадцать семь? Фи, какой моветон!
— Пока нет.
— Дело твое, спохватишься — будет поздно. А как личная жизнь?
— Без изменений, мам. И пока что не предвидится.
— Может, тебе тут кого-нибудь подыскать? Из наших? У Миши очень широкий круг знакомых…
Это что-то новое. Раньше Савелия никогда не пытались сватать. Что это? Мать настолько освоилась в Германии или просто отчаялась увидеть сына женатым? И надо оно ей?
— Спасибо, не стоит, — твердо сказал Савелий. — Это же просто смешно, мам…
— Ничего не смешно. — В голосе матери проявилась обида. — Многие так делают, если хочешь знать. Но я не настаиваю, я просто предлагаю. Решай сам, ты у меня взрослый. Кажется…
— А как ваши дела? — Савелий поспешил перехватить инициативу, а провокационное «кажется» пропустил мимо ушей.
— Идут, — сдержанно ответила мать. — Миша с утра до ночи работает, я занимаюсь хозяйством и общаюсь с соседями. У нас они новые, я тебе не говорила?
— Нет.
— Наши люди. Земляки, можно сказать.
— Из Москвы?
— Из Самарканда, он — зубной техник, она — торговый работник…
«В Москве никому не придет в голову называть жителей Самарканда земляками, — усмехнулся про себя Савелий. — А в Германии запросто». Как однажды сказал Михаил Юрьевич про одного своего сотрудника: «Он из наших немцев, из восточных».
А чему, собственно, удивляться? Все люди — братья и сестры, разве не так?
— Приятные люди, только немножечко зануды… Но это уже возрастное. Ты про меня ведь тоже думаешь, что я — зануда?
— Ну что ты, мам! Ты совсем не такая!
— Молодец! — похвалила мать. — Качественно врешь, даже поверить хочется…
В общем, хорошо поговорили, спокойно.
— А ты все-таки подумай насчет работы, — сказала мать в завершение разговора. — Оценивай перспективу…
— Перспектива — это наше все! — пошутил Савелий.
Однокурсник Савелия Сережа Крашенинников после ординатуры устроился на работу в Научный центр психического здоровья Российской академии медицинских наук. И что он там делает? Профессорские обходы в истории болезни пишет? А Савелий работает самостоятельно, не на подхвате у кого-то. Лучше быть первым на деревне, чем последним в городе, жаль, что мать никак не хочет этого понимать.
Закончив разговор, Савелий включил телевизор: вдруг снова покажут Виталика? Не показали. Новый день и иные криминальные новости.
Где-то в Гольяново задержали двух жителей Казани, сбывавших в столице фальшивые деньги. В Капотне накрыли фирму, торговавшую поддельными разрешениями на работу. «Давно бы пора отменить эти разрешения, — подумал Савелий. — Какой в них смысл?» В Северном Бутово автовладелец, не сумевший вечером запереть свою машину, потому что сломался замок, не придумал ничего более умного, чем установить в ней для спокойствия самодельный пиропатрон, о котором наутро в спешке позабыл. В итоге вместо работы попал в больницу с отравлением слезоточивым газом. Как тут не вспомнить классическое: «Не рой другому яму». В Марьиной Роще задержали домушника, который ходил по квартирам, звонил в двери и лез туда, где никто не отвечал. В Бескудниково неизвестные грабители отобрали сумку у женщины… Ничего особенного, обычные криминальные новости дня. Из общего ряда выбивался только конструктор пиропатрона. «Он бы еще медвежий капкан установил», — подумал Савелий.
Сам он, застраховав свою «Соньку», оставлял ее на улице спокойно, не выскакивая с проверками по ночам. Украдут так украдут, получу страховку, не украдут — еще лучше. Машина, что ни говори, есть не что иное, как жестянка на колесах. Ее предназначение — облегчать жизнь своего владельца, а не отягощать ее тревожными думами. Некоторые люди после кражи автомобиля в натуральную депрессию впадали, но разве оно того стоит? Совсем нет, недаром в народе говорят, что слезами горю не поможешь.
Перед тем как лечь спать, Савелий часок просидел перед компьютером. В Сети бурно обсуждалось убийство владельцем «Расстегаев-пирожков» его жены. Неудивительно, с учетом того, что на днях он выступал по телевизору с просьбой помочь найти якобы пропавшую супругу. Комментарии не отличались разнообразием: «Какой ужас», «Как она могла жить с таким чудовищем?», «Бедная девочка».
Попадались и весьма оригинальные высказывания: «Убить еще ладно, а расчленять — это грех!» Сначала все-таки убил… «Разве можно губить таких красивых женщин?» Хорошо, а некрасивых, значит, можно? «Во всем виновато государство со своей формальной заботой о гражданах!» При чем тут государство? При чем тут забота о гражданах? Как говорили в старом спектакле «Ханума» (любимый спектакль матери Савелия): «Где Кура, а где мой дом?» Какая взаимосвязь? «Да он же маньяк!» В этом утверждении есть определенная доля правды. Убить — одно, а хладнокровно расчленить — совсем другое. Не каждый справится с такой задачей. Возможно, что у Глиганова действительно не все в порядке с головой. Возможно, что он маньяк, попавшийся на первом же преступлении. Эх, вот если бы все попадались сразу же!
Состояние у Савелия было какое-то странное, словно вертелась в голове важная мысль, но поймать ее за хвост никак не удавалось. Савелий даже попробовал заняться чем-то вроде медитации — просидел полчаса в кресле с закрытыми глазами и при выключенных телефонах, чтобы никто не отвлекал. Додумался только до того, что одиночество начало сильно его угнетать, пора бы обзавестись очередной подружкой, а может, той самой кандидаткой в единственные. Пора бы уже, скоро тридцатник стукнет. С другой стороны, торопиться некуда, всему свое время.
А проклятая мысль, неосознанная и неуловимая, все свербила и дразнилась: «Вот она я! Не тормози! Работай мозгами!»
Савелий всю жизнь работал мозгами. Руками он почти ничего делать не умел, ну, гвоздь в стену вбить или замок поменять — это же элементарные навыки, гордиться нечем. Однокурсница Вера Щегловская расписывала старинную мебель так, что дух захватывало. Коллега-психиатр Дудник мог своими руками автомобильный двигатель перебрать или сцепление поменять. Медсестра Зинаида Александровна вязала крючком с поистине сверхзвуковой скоростью. Раз-два — и шаль готова, раз-два — шарф, раз-два — носки. Придет на прием с клубком, а уйдет с готовым изделием, да еще всю свою работу сделает. Вот что значит руки откуда надо растут.