– Но вы сами говорите, что вы женатый человек! Зачем вам это было нужно?
Очевидно, мне не удалось скрыть неодобрения, потому что Кучеров усмехнулся:
– А вы что, из общества ревнителей морали? Если сами не понимаете, я вам не объясню… – Он вдруг замолчал, окинул меня заинтересованным взглядом и спросил: – Или попробовать объяснить?
– Нет, спасибо, – торопливо отказалась я. – Значит, вы говорите, что планов на будущее совместно с Кораблевой не строили.
– Какие планы? Больше чем полдня Таню выносить – это святым нужно родиться. О покойниках так, конечно, не говорят, но она глупа была как пробка. А с женщиной ведь не только спать, иногда с ней и поговорить хочется.
Я почувствовала жалость к покойной Татьяне Кораблевой. С Сергеем у нее – легкий, необременительный секс без дальнейших обязательств и с Кучеровым – то же самое. Невезучая какая-то. Впрочем, если двум таким разным мужчинам ничего, кроме секса, от нее не нужно, то, может быть, ей нечего больше предложить? Но при таком раскладе у Кучерова не было никакой причины убивать ее. Если ни чувств особых, ни претензий… хотя это с его стороны нет, а что по этому поводу думала Кораблева?
– Алексей Григорьевич, а Татьяна что, тоже так к вам относилась?
– Думаю, да. В постели у нас было все в порядке, а что-то большее… у меня хорошая работа и приличная зарплата, но я не олигарх. И в смысле замужества я ее не интересовал ни в коей мере. Таня была взрослой женщиной, которая хорошо знала, чего хочет добиться.
– Однако она погибла.
– Не верите, что я здесь ни при чем. – Кучеров покачал головой. – Впрочем, вам не обязательно верить мне на слово. Но, насколько я понял, Таню убили в первой половине дня. А я вчера пришел на работу к восьми и только в семь вечера вернулся.
– У вас такой длинный рабочий день?
– Нет, мы работаем как все, с девяти до шести. Но вчера было большое совещание, на котором я делал основной доклад. Чтобы подготовиться к выступлению, я пришел на час раньше. В это же время пришли и два моих помощника, которые подбирали мне статистические данные. С восьми до одиннадцати мы работали, потом, втроем, сходили в столовую и перекусили. Без четверти двенадцать мы уже были в зале заседаний. Совещание началось ровно в двенадцать, а закончилось в четыре. Все это время я находился среди людей. Два десятка свидетелей вас устроят?
Собственно, на этом можно было заканчивать. Сложные или простые взаимоотношения, мотивы, поводы – обсуждать это теперь не имело смысла. Конечно, завтра ребята Сухарева с этими десятками свидетелей побеседуют, но, скорее всего, получат только подтверждение слов Алексея Григорьевича.
– Огорчил я вас? – Кучеров смотрел на меня насмешливо. – Вы ведь заранее все решили: кто убил, за что убил… а теперь другого преступника искать надо. Кстати, если у вас вторым номером супруга моя идет, выбросите это из головы.
– Она не знала про Кораблеву?
– Понятия не имею. Сам я не рассказывал, но мир не без добрых людей. Только знала она или нет, это не важно. Наташка в принципе на такое не способна. Она таракана и того прихлопнуть не может. Если бы не я, О лежка без единого шлепка рос бы. Нет, Наташка – не тот человек, который вам нужен.
– Возможно, – не стала спорить я. – Но поговорить с ней мне все равно хотелось бы. Она сейчас дома?
– Нет, на дежурстве. Наташка в глазной больнице работает, старшей сестрой в отделении травматологии. Вчера она тоже в больнице была, с утра и до вечера. Насчет алиби можете не сомневаться. Старшая медсестра – это не тот человек, который может незаметно исчезнуть с работы на часок-другой.
– Понятно. Что ж, Алексей Григорьевич, спасибо вам большое за беседу.
– Не стоило труда. – Он вежливо наклонил голову. – Надеюсь, что больше мы по этому поводу встречаться не будем.
– Надеюсь, – так же вежливо ответила я, хотя не очень поняла смысл последней фразы. По этому поводу встречаться не будем, а по другому что, будем? Я кашлянула и предложила: – Могу подвезти вас до подъезда.
– Зачем? Тут идти полторы минуты, – улыбнулся он. – Маргарита.
– Что?
– Ничего. Имя у вас красивое. Очень вам идет.
– Спасибо. А теперь извините, но мне пора.
Только этого мне не хватало! Сегодня просто день новых поклонников! Сначала Лариков, теперь этот…
– Понимаю. Сегодня вы заняты. Но может, договоримся о встрече?
– Я замужем, – нахмурилась я, наивно полагая, что это заявление положит конец нелепому разговору.
– Я тоже женат, ну и что? Это не должно мешать получать от жизни удовольствие.
– Мне мешает. – Я начала злиться. Выйдет этот тип из моей машины или мне придется выталкивать его? – Еще раз спасибо за помощь, и до свидания.
– До свидания, – многозначительно повторил Кучеров и приоткрыл дверцу. – А может, телефончик дадите?
– Не вижу необходимости, – процедила я, сдерживаясь из последних сил. – Извините, но…
Договорить я не успела. Занятая деликатным выдавливанием из машины бывшего подозреваемого, я не слишком внимательно следила за тем, что происходит вокруг. То есть я видела, что невзрачные серые «жигули», проехавшие было мимо, притормозили, потом машина задним ходом вернулась и припарковалась у обочины, прямо перед моим «москвичом». Видела, но не обратила внимания. Мало ли, ехал человек по своим делам, потом понадобилось ему остановиться. И на мужчину, который вышел из машины, я смотреть не стала. Только когда он распахнул водительскую дверцу и заглянул в салон, я поняла, что это Костя.
– О! Ритка! А я сразу сказал, что это твоя машина! С кем это ты?
Врать не имело смысла, поэтому я доложила быстро и четко:
– Это Кучеров Алексей Григорьевич.
– Вот это да! – присвистнул Костя. – Господин Кучеров! А мы как раз к вам едем. Ритка, ты что, основного подозреваемого увозишь? Имей в виду, препятствие осуществлению следственных действий…
– Ничего я не препятствую, – проворчала я. – Мы поговорили, и Алексей Григорьевич собирался возвращаться домой.
– Тогда Алексей Григорьевич не откажется и с нами поговорить. Подождите минутку.
Он пошел к «жигулям», а Кучеров, глядя ему вслед, спросил тоскливо:
– Менты?
– Да.
– Сейчас начнут душу вынимать… А то, что я вам все рассказал, не считается?
– Мы же не государственная служба. Для следствия имеют значение только официальные показания.
– Зараза, – вздохнул Кучеров.
Вернулся Костя, распахнул дверцу:
– Прошу, Алексей Григорьевич, перейдите в нашу машину.
– Это что, арест?
– Нет, мы просто приглашаем вас для беседы. Вы ведь не возражаете?