Он знал, как убеждать людей. Анна колебалась. Конечно, они используют ее в своих целях, но ведь и она может использовать их в своих!
– А о своей безопасности вам беспокоиться нечего. Потому что вы будете работать под прикрытием – я имею в виду, что вас будет сопровождать один из тех людей, на кого можно положиться. И который защитит вас от любых невзгод.
Шеф кашлянул и добавил:
– Теперь к финансовой стороне вопроса… Вы ведь в курсе, Анна Игоревна, что освободилось место главного искусствоведа? Оно – ваше, если вы согласитесь поехать в «Чертяково» и узнать, что же там на самом деле происходит!
Она была права: все-таки эта беседа была не более чем тестом на профпригодность. Но ведь она так жаждала заполучить это место! Это означало не только то, что она стала бы одной из ключевых персон в аукционном доме, но и одной из наиболее высокооплачиваемых.
– А если я ничего не найду? Если никакого клада нет? Или есть, но те, кто его обнаружил, уже вывезли его в неизвестном направлении? – спросила Анна. – Тогда я ничего не получу и буду трудиться на своей прежней, весьма скромной ставке?
Шеф тотчас заверил ее:
– Место ваше при любом раскладе. Если клад – выдумка, то ничего не поделать. Но ведь откуда-то эти чертовы часы все-таки взялись! Значит, там что-то должно быть, должно!
Анна была с ним согласна. В «Чертяково» что-то было. И ей самой не терпелось узнать, что же именно. Однако она все еще колебалась.
– Анна Игоревна, все остальные давно бы уже приняли предложение, а вы все еще не готовы ответить согласием, – заметил Михаил Аркадьевич. – Однако это не претензия и не укор, а, наоборот, комплимент. Сразу видно, что вы справитесь с поставленной задачей! Так ведь?
Ей так хотелось сказать – «да»! Но Анна не решалась, потому что уж слишком это походило на сделку с дьяволом. Ведь они пока что не говорят, чего ожидают от нее: чтобы она помогла им присвоить коллекцию князей Святополк-Донских. Конечно, сейчас и не скажут, а перейдут к делу, когда она найдет для них драгоценности. А потом убедят ее – или играя на честолюбии, или суля денег, или просто запугав.
Если она откажется, то они найдут кого-то другого. Только что с ней будет в таком случае? Анна подумала, что находится сейчас под землей и, если она вдруг пропадет, никто ее никогда не найдет.
Как и этого Парамонова. Как и жителей «Чертяково». Как и последнего представителя княжеского рода.
Однако она отогнала такую мысль. Ничего с ней не произойдет, просто карьеры ей в аукционном доме тогда точно не сделать. И в любом другом – тоже. Потому что и шеф, и Михаил Аркадьевич имеют вес в искусствоведческом бизнесе.
Собственно, выбор уже был сделан – за нее, еще до того, как она оказалась в этом мрачном бункере. А от нее требовалось только одно – принять условия игры.
– Так ведь вы согласны? – произнес шеф, вперив в Анну пристальный взгляд.
Она ничего не успела ответить, потому что раздались голоса и на пороге комнаты появился один из экспертов, то ли Илья, то ли Сергей.
Он доложил, что им удалось прочитать написанное на листках бумаги, и шеф вместе с главным реставратором тотчас вышли прочь. Анна последовала за ними. Они прошли в комнату, заставленную современной техникой. В глаза ей бросилась большая подсвеченная доска, на которой находились все три листа, извлеченные из часов.
Другой эксперт, давая по ходу действия объяснения технического характера, вывел на большой экран отсканированное изображение того, что было начертано на листках.
– Причем мы снова имеем дело с необъяснимым явлением. А именно – с утроением не только часов, но и записок! Потому что и они идентичны!
Он наложил три электронных изображения записок одно на другое, и стало видно, что линии полностью совпадают.
– Ладно, с этим мы разберемся позднее! – заявил нетерпеливо шеф. – Что там написано? Неужели… Неужели там указан путь к тайнику?
Анна подумала, что подобный вариант ее бы очень даже устроил. Тогда бы не пришлось ехать в «Чертяково», не пришлось бы становиться участницей этой, по сути, преступной акции.
Но в том-то и дело: участницей преступной акции она уже стала, как только спустилась на подземный уровень, хотя этого и не желая и ни о чем не подозревая. Как сказал Михаил Аркадьевич – случайностей не бывает!
– Ну, это вам самим судить! – произнес эксперт, навел резкость и движением мышки изменил контраст. Светлая бумага стала темной, а темные линии – светлыми. Эксперт увеличил изображение, и все вперили взгляды в то, что было начертано на записках.
– «Отойти влево, повернуться, шагнуть вправо и упасть вниз». Что за бред?
Но именно это и содержалось в записках. Мужчины снова и снова перечитывали то, что отображалось на экране, а Анна, ни жива ни мертва, стояла, думая, что сейчас упадет в обморок.
Теперь она точно знала, что поедет в «Чертяково». По-другому и быть не могло. Она все еще не верила тому, что видела перед собой на экране. Однако это не был сон. Или галлюцинация. Или идиотская шутка. Это была правда!
– Странно, странно, – качнул головой Михаил Аркадьевич, снимая с подсвеченной доски пакет, в котором находилась одна из записок. – Очень странно!
Он внимательно рассмотрел записку, а потом произнес:
– Конечно, листки придется подвергнуть тщательному анализу, однако на первый взгляд – это ведь конец восемнадцатого – начало девятнадцатого века?
– Так точно! – отрапортовали Илья и Сергей. – Бумага наверняка того времени, как, впрочем, и чернила, и, соответственно, сама надпись.
– Так в чем же дело? – спросил нетерпеливо Всеволод Романович. – Какая, собственно, разница?
– А такая, Сева! – заявил главный реставратор. – После поверхностного осмотра я тоже склоняюсь к мнению, что это не подделка. Хотя не исключен вариант, что бумага настоящая, двухсотлетней давности, а вот надпись сделана намного позднее. Иного вывода в данной ситуации быть и не может! А что вот вы скажете, Анна Игоревна?
Он протянул ей пакет с запиской, и Анна машинально взяла его. Сделала вид, что внимательно изучает, хотя голова у нее шла кругом. Она снова взглянула на большой экран. А потом перевела взгляд на записку, которую держала в руке. Ей сделалось дурно.
– Думаю, что вы правы, но нужно произвести анализ бумаги, анализ чернил, помимо этого… – начала она и запнулась. Главный реставратор усмехнулся и, взяв у нее записку, ответил:
– Этим и займемся. Однако я буду весьма удивлен, если это подделка. Потому что часы не были подделкой. Отчего же тогда спрятанные в них записки должны быть подделкой? Идентичные записки в идентичных часах!
– Кто-нибудь мне объяснит, в чем дело? – спросил отрывисто шеф. – Почему у вас вообще возникли сомнения в подлинности этих цидулек? Ну мало ли кто их туда двести лет назад сунул! Какая-нибудь юная княжна или князек баловались, сунули записку, потом забыли и…