Первый вывод: связи между американскими промышленными группами, правительством и саудовскими семьями чрезвычайно тесны.
Второй вывод: безумная теория заговора может оказаться правдой.
21
Утро понедельника было похоже на утро после бурной вечеринки. Голова у Яэль была тяжелой, тело по-прежнему не слушалось. Сон притупил ощущение вчерашнего кошмара, хоть и не принес облегчения ее совести. Рано утром у Яэль состоялся серьезный разговор с Томасом, который настаивал на том, что необходимо принять определенные меры безопасности.
В разговоре прозвучало слово, которое пугало Яэль, но в то же время давало надежду на спасение: полиция. Она хотела пойти туда, все объяснить, оправдаться, заявить, что она не хотела смерти этого человека. Она просто защищалась.
Томас помолчал, а потом попросил ее изложить все, что она собирается сказать на допросе. Тени в зеркалах, буквы на экране компьютера и прочее — чем Яэль все это докажет? Ничем. Это просто слова.
— Все, что у тебя есть, это доллар с отпечатками твоих пальцев и черная свеча. Маловато. Я уверен, что объяснение этим странным событиям где-то рядом. Свеча нам поможет.
— Каким образом?
— Увидишь. Я уверен, она еще нам пригодится, — улыбнулся Томас.
Они вышли на улицу. Гостиница находилась в районе Порт де Версаль, напротив гигантского купола Дворца спорта. Они прогулялись по улице Вожирар, зашли в магазин, где Томас купил клей и еды, и настоял, что будет платить сам.
На обратном пути Яэль была совершенно подавлена и вздрагивала от любого шума. Она все время молчала, и Томас заговорил первым:
— Сейчас у нас есть немного времени, и я хочу рассказать, что делал вчера во второй половине дня. — Яэль ничего не ответила, и Томас продолжал: — Я преследовал того человека до станции метро, которая находится рядом с библиотекой. Я хотел узнать, куда он пойдет, но он быстро засек меня и пустился бежать. Я погнался за ним, и это плохо кончилось. Парень знал, что делал. Он заманил меня в метро, там его ждал сообщник. Я понял это уже в вагоне, когда они загнали меня в угол…
Лицо убитого всплыло в памяти Яэль.
— Они взяли меня в клещи, — говорил Томас. — Тот, которого мы видели в библиотеке, сказал, чтобы я не лез в чужие дела, что любопытство не доведет меня до добра и они отобьют у меня охоту совать нос куда не следует. На 14-й линии двери открываются автоматически, и, когда поезд остановился на следующей станции, я выскочил из вагона и крикнул: «Ну, идите сюда! Я буду просто счастлив, когда все это будет снято на видео!». — Томас попробовал рассмеяться, но у него это плохо получилось. — Они поняли, что если выйдут из вагона, то тут же попадут в поле зрения видеокамер. Это не входило в их планы, и мне удалось уйти. Затем я съездил в Сен-Дени и закончил там кое-какие дела. Я собирался напроситься к тебе в гости, пока мы со всем этим не разберемся. Вечером приехал к тебе, постучал, а потом услышал крик. Что было дальше, ты знаешь.
Они пришли в гостиницу «Меркурий». Яэль молчала всю дорогу, Томас посмотрел на нее и увидел, что по ее щекам текут слезы. Он поставил сумки и обнял ее.
— Я знаю, тебе тяжело, — сказал он мягко, — но сейчас нужно быть сильной. Похоже, мы имеем дело с профессионалами. Уйти от них было нелегко, и, честно говоря, я думаю, что если бы ты не решилась сделать то, что сделала, то сейчас именно ты лежала бы там, в грязи. Понимаешь? Яэль, посмотри на меня.
Они стояли, глядя друг другу в глаза.
— То, что ты сделала, — проговорил Томас тихо, но твердо, — спасло тебе жизнь! Ты бы предпочла остаться там? Этого ты хотела? Оказаться на его месте? Поверь, он не колебался бы ни секунды! Пойми это. Либо ты, либо он. Точка!
Она кивнула. Для того чтобы все осмыслить, нужно было время. Если только я смогу, подумала она.
Томас подхватил сумки:
— Теперь мы будем действовать вместе. Нужно выяснить, кто желает тебе зла. Мы должны найти доказательства, чтобы убедить полицию. Мы вытащим тебя из этой истории.
Яэль слабо улыбнулась, и он поцеловал ее в лоб. Они вошли в холл и поднялись на четвертый этаж, к себе в номер. Яэль убрала продукты в мини-бар, насыпала Кардеку еды в новую миску, постелила ему подстилку и взяла кое-что из одежды.
— Хочу принять ванну, — сказала она.
Вернулась она через час, бодрая и полная решимости. Томас едва узнал ее. Лежа в ванне, Яэль заставила себя вернуться к событиям вчерашнего дня, снова и снова прокручивая их в голове, пытаясь поменяться местами с преследователем. Она представила, как гибнет, а он наблюдает за ее мучениями. Вот его лицо, холодные и жестокие глаза. Он доволен — задание выполнено. Он спустился в катакомбы именно за тем, чтобы убить ее. Он был вооружен, а она нет. Томас прав: она едва спаслась, она не убийца. Этот человек сам виноват в своей смерти.
— Что ты собираешься делать со свечой? — спросила она с интересом.
— Хочу проверить, нет ли на ней отпечатков пальцев. Будем молиться, чтобы они там были.
Томас указал на столик в углу комнаты. Он взял пластиковую бутылку, отрезал дно и, отступив пять сантиметров от нижнего края, прорезал отверстие в стенке. Вставил туда кофейную ложку, так чтобы ее ручка торчала наружу, а внизу поставил небольшую горелку. Потом опустил в бутылку черную свечу, подвесив ее на шнурке, и закупорил бутылку. В ложке была какая-то бесцветная густая жидкость.
— Эта цианоакрилатный суперклей, — объяснил он. — Цианоакрилат используют в криминалистике для снятия отпечатков пальцев. Это техника называется окуриванием. Например, если нужно снять отпечатки пальцев в машине, больше не приходится засыпать весь салон специальным порошком. В машине просто закрывают окна и наполняют салон парами цианоакрилата. Сейчас и мы получим эти пары. При температуре 50 градусов клей закипит, начнут выделяться химические вещества, которые осядут на аминокислотах, жировых кислотах и протеинах, оставленных пальцами того, кто прикасался к свече.
— Откуда ты все это знаешь?
— Я ведь журналист, — ответил Томас. — Когда-то я делал репортаж об одном криминалисте и несколько месяцев наблюдал за его работой.
— А если у нас получится, что тогда? Покажем отпечатки полиции?
Томас покачал головой:
— Нет. Я попрошу своего приятеля, он сверит отпечатки с электронной картотекой. Надеюсь, это нам что-нибудь даст, иначе придется искать дальше. В полицию мы пойдем только тогда, когда соберем достаточно доказательств, чтобы убедить их в том, что тебе угрожают и что ты не сумасшедшая.
— А что, если мы ничего не найдем? И не сумеем ничего доказать?
— Смотри не накаркай.
— Ты суеверен? — усмехнулась Яэль, пытаясь скрыть волнение.
— По отцу я ирландец, — ответил Томас, наклоняясь к пластиковой бутылке. — А ирландцы не бывают не суеверными.