Теперь она неслась между деревьями к выходу из парка. Далеко позади снова появился джип. Через несколько секунд, на улице Огюст-Конт, к погоне присоединился полицейский автомобиль с включенной сиреной.
Яэль свернула на боковую улочку и прибавила ходу. Томас едва не вывихнул шею, следя за тем, что творится позади. Через минуту он сказал, что можно остановиться.
— Они отстали, когда появилась полиция.
Только сейчас до Яэль постепенно начало доходить, что произошло. Адреналин выветрился, ей стало страшно. Ее била дрожь, ноги стали как ватные. Остановив машину у тротуара, она рухнула на руль.
Томас вытер платком разбитый нос, ощупал ссадину на лбу:
— Я должен тебе кое-что сказать.
— Что именно? — спросила Яэль, тяжело дыша и не поднимая головы.
— Я сделал что-то ужасное…
34
Яэль медленно подняла голову:
— О чем ты?
— Как-то я делал один репортаж, и мне пришлось работать с разведслужбами. Я кое-что знаю об их методах… В общем, я писал большую статью про «Эшелон» — систему электронного шпионажа, которую разработали американцы, чтобы отслеживать телефонные разговоры, электронную почту и все такое… На всей планете…
Томас помолчал и потрогал нос, проверяя, не сломан ли он. Яэль поняла, что он делает это, чтобы не смотреть ей в глаза. «Ему тяжело говорить», — подумала она, напрягаясь все больше.
— Те, с кем мне тогда довелось общаться, были кончеными параноиками. Но я кое-чему у них научился. — Томас замолчал, подбирая слова, и наконец посмотрел на Яэль: — Ты и понятия не имеешь, сколько есть способов следить за нами. Любой твой шаг фиксируется. Клянусь, я не преувеличиваю. Если человек из разведки получит приказ, он сумеет узнать о тебе все. Работа над тем репортажем многое изменила в моей жизни.
— Они что-то сделали с тобой? — еле выговорила Яэль.
— Нет, со мной ничего не случилось, я закончил статью и опубликовал ее. Но с тех пор я стал другим. Когда все нормально, я такой же, как большинство людей. Но если происходит что-то подозрительное, я переключаюсь в «режим параноика» и предпринимаю безумные меры предосторожности.
— Что это значит?
— Ну, например, если я вернусь домой и мне покажется, что вещи лежат не так, как я их оставил…
— Это значит, что кто-то побывал в твоем доме? — удивилась Яэль.
Томасу было не по себе. Он впервые рассказывал кому-то об этом.
— Наверное, я слишком мнительный, но когда случается что-то подобное, когда мне кажется, что кто-то нанес мне визит, я подпираю на ночь дверь стулом, и все в таком духе.
Яэль вздохнула:
— Послушай, у всех свои маленькие странности. Я не понимаю, какое отношение это имеет к тому, что…
Томас помрачнел:
— Имеет, Яэль. Сегодня ночью, когда ты заснула, я вышел из гостиницы… — Яэль с ужасом ждала продолжения. — Я взял твою кредитную карту, спустился в телефонную будку и забронировал номер в другой гостинице. По телефону я назвал номер твоей карты, затем отошел на несколько кварталов от центра и нашел пару бомжей, которые выглядели поприличнее. Я сказал им, какое имя они должны назвать, чтобы получить ключи, и сказал, что номер оплачен на три ночи вперед.
— О боже, — прошептала Яэль.
— Да… Я твердил себе, что не делаю ничего плохого, что ничего страшного не случится, бездомные проведут ночь в тепле… И даже если мои подозрения небеспочвенны, их в худшем случае арестуют, допросят и отпустят. А мы узнаем, кто тебя преследует. После встречи с теми парнями в метро и того, что случилось в катакомбах, я серьезно задумался… Я хотел проверить, что те, кто преследует тебя, не связаны с властями.
— С какими?
— С полицией, разведкой, контрразведкой, да чем угодно.
— Но это же полный бред. Почему ты думаешь, что полиция…
— Посмотри, чем это кончилось! — перебил ее Томас. — Двое бродяг убиты сегодня ночью. Утром я слышал разговор служащих в нашей гостинице. Разве этого мало? Кто-то хочет тебя убить, и люди, которые были зарегистрированы под твоим именем, застрелены! На них могли выйти только через твою кредитную карту. А кредитка — это первое, что отслеживают власти, когда за кем-то охотятся.
— Поэтому ты не разрешаешь мне нигде платить? — догадалась Яэль.
— Да, на всякий случай. Я заплатил за наш номер, не упоминая твоего имени. Пойми, только правительственные службы могут получить доступ к твоей банковской информации.
— Что ты такое говоришь! Я в жизни не делала ничего противозаконного! Даже марихуану не курила, клянусь! Это просто бред! Мы не в американском боевике. Такие, как я, не имеют никакого отношения ко всяким заговорам!
Томас подождал, пока она успокоится.
— Тебе нужно время, чтобы все осмыслить, — сказал он. — Ты сама говоришь, что ни в чем не виновата. Однако тебя пытались убить прямо посреди Парижа, и не один раз. Вот это не сон. — Он указал на разбитую магнитолу. — Все более чем реально. Я, как и ты, ничего не понимаю. Но знаю, что убийцы имели доступ к твоим банковским данным. Банковские сервера — одни из самых защищенных в мире. Можно услышать о хакерах, которые взломали сайт ФБР или атомной станции в Корее, но никогда — о взломах банковских систем. Доступ к ним есть только у правительственных служб: у полиции, секретных служб, военных. — Яэль покачала головой. Она не могла в это поверить. — Твое местоположение смогли определить в течение суток. Они учли ошибки, допущенные в катакомбах, продолжили расследование и свалились на нашу голову сегодня утром.
— Как они сумели нас найти? — тихо спросила Яэль. По ее щекам текли слезы.
— Не знаю, но лучше бы нам во всем разобраться, прежде чем они снова выйдут на наш след. Если ты вдруг носишь на себе передатчик, придется купить новую одежду.
— Но как… как это сделать? — Яэль почти рыдала. — Мне же больше нечем платить…
Томас погладил ее по голове:
— Эй, ты разве забыла, что я с тобой? Через несколько часов они, возможно, выяснят имя, на которое я бронировал номер в гостинице, и выйдут на меня. Значит, нужно как можно скорее бежать к ближайшему банкомату. — Пытаясь ее развеселить, он добавил: — Как по-твоему, сколько времени нам понадобится, чтобы опустошить мой счет?
Но Яэль было не смешно.
— Томас… — сказала Яэль после долгого молчания. — Люди, которые погибли ночью… Почему их убили?
Томас закусил губу:
— Яэль, ты так и не поняла? На самом деле убить хотели тебя.
Яэль закрыла глаза.
— Они мертвы, и это моя вина, — продолжал Томас.
Яэль не знала, как ей поблагодарить его за то, что она все еще жива. В его глазах она увидела такую печаль, что решила промолчать. Он взял вину на себя и теперь будет жить с сознанием того, что убил двух человек. Пытаясь защитить ее.