— Штрихкод. Он повсюду. На всех товарах, во всем мире.
— И что?
— Ты знаешь, как он устроен?
— Это закодированная информация о товаре.
Яэль кивнула:
— В штрихкоде каждая цифра от 0 до 9 изображается одной или несколькими черными полосками различной толщины. Цифра 6, например, это две одинаковые тонкие полоски, разделенные узким промежутком.
Томас снова посмотрел на штрихкод книги, которую держал в руках. Под параллельными линиями были подписаны цифры. Ни одной шестерки.
Но штрихкод начинался с двух тонких полосок, символа шестерки, а потом Томас увидел их в середине штрихкода и в конце.
— Три шестерки, — сказал он. — 666, число Зверя.
— Вот именно! Все штрихкоды составлены по этому правилу: шестерки в начале, середине и конце. Иногда эти черточки, составляющие основу кода, делаются более длинными, иногда нет. Но они всегда есть. Обычно впереди стоит еще одна цифра, которая не относится к штрихкоду. Это отдельная цифра, служащая для идентификации товара: например, во Франции для книг используется девятка, а уже за ней идет штрихкод.
— И что, штрихкоды во всем мире созданы по одной схеме? — спросил Томас.
— Самый распространенный штрихкод EAN, основанный на североамериканской модели UPC. Помимо печатных изданий, которые кодируются отдельно, почти все товары, поступающие в продажу в промышленно развитых странах, имеют штрихкод EAN или UPC, с двойными узкими черточками шестерки в начале, середине и конце.
Томас был ошеломлен:
— Как это возможно? Как Тени могли добиться того, что число 666 появилось на всех штрихкодах?
Яэль кивнула на монитор, где был открыт сайт, который она просматривала:
— Видимо, так же, как в случае с долларом и всем остальным: оказывая влияние и давление. Они принимают решения на высшем уровне и расставляют своих марионеток на стратегически важных позициях. Ты, как журналист, знаешь технику подрывной деятельности. Они внедряют своих людей в различные организации, и те расшатывают их изнутри: либо дезорганизуют и разрушают, либо захватывают над ними контроль. — Яэль помолчала и добавила: — Самое странное не в том, как им удалось это сделать, а в том, почему никто об этом не говорит! Об этом упоминается лишь на нескольких сайтах, посвященных мистике, и все. А ведь достаточно зайти в любой магазин, чтобы увидеть штрихкод и все понять.
— Нужно знать, как обозначается цифра шесть…
— Это вовсе не так сложно! Подумать только, уже много десятилетий наша торговля идет под знаком Зверя… Почему? Зачем Тени это сделали?
— Что-то мне подсказывает, что очень скоро ты все узнаешь. Ладно, нам лучше отсюда уйти: здесь небезопасно.
Они поднялись и пошли к выходу.
— Они здесь, — прошептала Яэль себе под нос, — повсюду… Они лепят Историю как хотят, манипулируют нашими жизнями, наполняют мир кодами, но для чего? — Она застыла прямо у дверей. — Подожди, мне нужно еще кое-что проверить.
Томас коротко выругался, но вернулся, понимая, что уговаривать ее бессмысленно. Яэль снова принялась открывать сайт за сайтом — торговые и промышленные палаты, торговые реестры… затем попыталась найти информацию о предприятии «Деланд».
— Что ты делаешь?
— Я хочу понять, не пытались ли и мной манипулировать… — Через несколько минут Яэль покачала головой: — Не нахожу ничего, относящегося к «Деланду», что было бы как-то связано со мной или с Тенями. Видимо, искать нужно в другом месте…
Она отодвинула клавиатуру.
— Э-э-э… Дай-ка я тоже посмотрю, — сказал Томас. — У меня возникла одна идея.
Он начал просматривать сайты разных учреждений и архивы журналов, посвященных экономике.
— Думаю, можно с уверенностью утверждать, что Тени очень могущественны, так? Как будто за спиной официальных руководителей всегда кто-то стоит. Так вот, я хочу просто применить это умозаключение к нашим обстоятельствам.
— Каким обстоятельствам?
— Пока мы знаем только двух человек, которые имеют отношение ко всему этому.
— Лангин и его хозяин, Люброссо.
— Вот именно. Кто сказал, что у самого Люброссо нет хозяина? Кто-то ведь отдавал ему приказы?
— Я думала, что он был владельцем этой фабрики.
— Это еще не значит, что нет никого выше.
Томас принялся просматривать газетные статьи о людях, связанных с производством зеркал. Он так увлекся, что перестал следить за входом. Через десять минут он указал на экран.
«Швейцарский банкир Анри Бонневиль перекупил стекольный завод Люброссо, чтобы внедрить на французской территории его…»
Яэль пробежала глазами статью, в которой не было ничего интересного, кроме информации о том, что завод теперь входит в группу предприятий, принадлежащих швейцарскому миллиардеру. Она уже готова была сказать, что из этого невозможно ничего извлечь, как вдруг увидела фотографию.
Анри Бонневиль в шикарном, сшитом на заказ костюме улыбался в объектив. Яэль оперлась на стул Томаса, чтобы удержаться на ногах. Она прекрасно знала Бонневиля. Но под другим именем.
50
Тело Анри Бонневиля выглядело мягким и дряблым, но взгляд был твердым и резким. Спокойная улыбка казалась абсолютно безмятежной, но в уголках губ таилась угроза.
На фотографии в журнале бы изображен деловой человек, а Яэль помнила его робким и неловким. Однако никаких сомнений быть не могло. Это он. Шоггот.
— Это один из моих клиентов, — сказала она, с трудом веря своим глазам.
Томас пристально посмотрел на нее:
— Ты хочешь сказать, что он похож на…
— Нет, он не просто похож, это именно он! Чем больше я смотрю на него, тем меньше у меня остается сомнений. Двух таких людей быть не может. Этот банкир — мой клиент, который приходит по пятницам Он покупает стеклянные глаза.
— И что ты можешь о нем сказать?
— Это тихий толстяк, который делает украшения из стеклянных глаз и цепляет их на свою одежду.
— Словно хочет сказать, что двух глаз ему недостаточно?
Но Яэль, так много узнавшая за последние дни, поправила:
— Словно хочет сказать, что он может достать столько глаз, сколько ему понадобится; и чем больше будет разных, тем полнее будет картина, которую он видит. При этом важно не только их количество…
— Важно знать, как смотреть!
Яэль откинула голову назад:
— Никак не могу поверить, что этот тип — банкир.
— И миллионер, — добавил Томас, придвинув к себе клавиатуру, чтобы продолжить поиски.
Темные силуэты, будто тени на светлом фоне, мелькали за стеклянной дверью игрового клуба.