— Что это значит? Убийца действовал холодным оружием?
— Нет, это не так. На горле действительно есть отпечатки пальцев, гематомы почти полностью повторяют форму ладоней. Но у убийцы очень крепкие и длинные ногти. Они вспороли плоть почти как кинжалы. — Врач взял в руки фарфоровую чашечку, где находился треугольный кусочек, найденный двумя следователями несколько часов назад. — Полагаю, что именно этот предмет мог нанести подобные раны.
Джереми подался к нему всем телом, низко наклонив голову. Он не понял смысла последней фразы.
— Как?
— Я сказал, что этот кусочек как раз и может быть ногтем.
— Вот этот? Вы хорошо подумали? Ведь он слишком большой! Убийца с таким ногтями должен быть просто гигантом!
— Послушайте, я не занимаюсь установлением причинно-следственных связей. У каждого из нас своя работа. В процессе выполнения моих обязанностей я пришел к выводу, что эта вещь может оказаться кончиком ногтя. Конечно, у нее заостренный конец удивительной толщины и твердости, но все равно, почему бы и нет. В любом случае она соответствует форме ран, имеющихся у мальчика. Ах да, более того, подобные же царапины обнаружены не только на горле, но и по всему или почти по всему телу убитого. По крайней мере во всех местах, к которым прикасался убийца, имеются рваные отверстия, как будто нанесенные пальцами со слишком длинными ногтями.
— Наверное, вы хотели сказать — когтями…
— Если принять во внимание размер и остроту, то да, правильнее говорить о когтях.
— Есть ли… имеются ли следы сексуального насилия?
Врач заколебался.
— Ну, не в прямом смысле этого слова. Почти так же, как и в других случаях. На телах обнаружена сперма, но снаружи, а не внутри.
— Что еще вы обнаружили?
— У ребенка есть особенности биологического характера, напрямую они никак не связаны с преступлением. В процессе вскрытия тела ребенка я обнаружил феномен situs inversus, то есть его органы расположены с другой стороны: например, сердце и печень находятся справа, а не слева. В обычных условиях у взрослого человека это бывает видно, если верить теории, даже без вскрытия, потому что правое яичко оказывается ниже левого. Такое расположение органов называют инверсией, ведь у большинства людей сердце слева.
— Меняет ли это что-нибудь в нашем случае?
— Совершенно ничего. Считайте это особым обстоятельством. Есть и еще одно: мальчик страдал гемофилией. Не могу в этом поклясться, но тем не менее такой диагноз кажется вероятным. Пищеварительный тракт и суставы носят следы повреждений, типичных при гемофилии. А что касается ран, то, учитывая их форму и глубину, из них вытекло слишком много крови — она почти не свертывалась.
Джереми бросил быстрый взгляд на раскрытую тетрадку, лежавшую среди использованных скальпелей. На испещренных неразборчивыми записями страницах проступали вереницы красных капелек.
— Спасибо вам, доктор.
— Больше с такой скоростью я работать не буду, — повторил тот. — В следующий раз вам придется подождать.
— Я понял…
— Нет, вы ничего не поняли! — продолжал доктор с гневом, удивившим Джереми. — Работать в такой спешке — значит рисковать совершить ошибку и порезаться. Знаете ли вы, сколько болезней передается через кровь? Совсем недавно таким образом умерли два врача: один — этой зимой, в Александрии, а другой — в прошлом году, прямо здесь. Рожа — слышали когда-нибудь это название? Это инфекционное заболевание косит врачей на протяжении многих лет. Одна маленькая царапина — и уже слишком поздно что-то предпринимать… Опухоль жировых складок, лихорадка — и человек отправляется в мир иной. Я не для того пережил войну во Франции, [37] чтобы умереть так глупо! Спешки больше не будет.
Врач схватил чистую тряпку и машинально вытер ею руки; потом промочил губы, при этом борода его тряслась в такт движению челюстей, и вновь повернулся к Мэтсону. Детектив в этот момент пристально смотрел на стол, где под простыней покоилось неестественно маленькое тело.
— Печально, не правда ли? — произнес врач и приблизился к Джереми, по-прежнему не выпуская тряпку из рук. — Знаете, когда я копаюсь во внутренностях, мне иногда приходит в голову остановиться на минуту и задуматься о том, как мы устроены, о том, до какой степени мы все неравны. У одних — крепкие, широкие артерии, где вряд ли могут образоваться тромбы. У других, наоборот, артерии тонкие и узкие. Почему? Ведь это не подчиняется никаким правилам. Возможно, дело даже не в наследственности, это просто результат случайного стечения обстоятельств. Вы или рождаетесь с определенной предрасположенностью к ранней смерти, или нет. К этому несчастному мальчишке смерть пришла слишком рано. Для чего билось его сердце, для чего оно совершило около миллиарда ударов, прежде чем остановиться? Миллиард призывов к жизни кончились ничем, никто их не услышал. И он вновь стал прахом.
— Меня беспокоит ваше настроение, доктор. — Джереми дружески похлопал врача по плечу и направился к выходу, к грязной лестнице.
— Вы поймаете того, кто это сделал? — глухо спросил доктор за его спиной.
Джереми застыл на первой ступеньке — он совершенно не ожидал от этого профессионала такой эмоциональной реакции на происходящее; ведь сначала казалось, что врач полностью утратил способность сопереживать.
А доктор добавил:
— Детектив, если вы его найдете, доставьте мне удовольствие: всадите в него лишнюю пулю — лично от меня.
Чуть позже, в начале вечера, Джереми встретился с Азимом. Египтянин обошел полицейские участки и просмотрел все заявления о пропаже детей. Он искал мальчика примерно десяти лет, внешность которого соответствовала бы — в той степени, насколько это вообще возможно понять по краткому описанию, — приметам убитого, найденного утром в тупике. Поиски не увенчались успехом. Скорее всего, мальчик был из бедного квартала: обитатели таких районов пытаются сначала решить свои проблемы самостоятельно и лишь затем обращаются к властям. Официальное сообщение о пропаже ребенка может появиться только много дней спустя.
Джереми подробно, не упуская ни малейшей детали, пересказал напарнику все, что узнал от врача. Азим выслушал информацию абсолютно бесстрастно, не сделав ни одной записи в блокноте.
— Азим, сейчас я собираюсь отправиться в дом для умалишенных и удостовериться, что оттуда никто не сбежал или на свободу не выпустили какого-нибудь больного, в прошлом совершавшего насилие над детьми. В это время вам стоит обойти больницы: необходимо узнать, не попадал ли туда в последнее время ребенок со следами аналогичного жестокого нападения. Заранее предугадать трудно, но, возможно, были случаи неудачных покушений.
— Отлично. Со своей стороны осмелюсь рекомендовать вам зайти в старинную мечеть Ибн Тулуна. [38] В этом году ее собираются ремонтировать, но пока что в ней содержат всяких выживших из ума стариков. Говорят, что иногда эти пациенты представляют собой опасность. По крайней мере этот след ничуть не хуже других.