Арчи долго старался блюсти себя.
Застигнутый врасплох, он сопротивлялся изо всех сил.
А бываючи повержен навзничь, плотно закрывал глаза и подчинялся: не драться же, в самом деле, с девчатами, виновными только в том, что он им, кажется, нравится…
Понемногу он привык.
Вошел во вкус.
Кое-чему научился.
Разок даже вервольфнул на самом пике.
Но больше таких изысков себе категорически не позволял, хотя волшебное созданье настойчиво требовало. Пришлось оное создание в срочном порядке терять, поскольку слушать страстные завывания типа: «Еще, еще, мой зверь! У! Сделай это еще раз, мое животное!» — было свыше всяких сил.
А на шестнадцатилетие мама Тамара подарила сыну толстую, безумно интересную и обильно иллюстрированную книгу, залпом прочитав которую Арчи не без удивления узнал, что, оказывается, является не кем-нибудь там, а самым настоящим гетеросексуалом.
После чего комплексы как рукой сняло.
И понеслось.
И сбоев не случалось.
Ни в дортуаре монастыря преоблаженной Параскевы Стыдливицы, под завистливыми взглядами сестер-дуэний, ожидавших очереди с песочными часами в руках.
Ни на спине многогорбого верблюда, хозяйка которого внезапно потребовала сделать это здесь и сейчас, пригрозив в противном случае забыть дорогу к логову Микроба, укрытому в черных ерваанских ущельях.
Ни даже среди торосов и айсбергов Карфаго, когда вокруг завывала льдистая пурга, а основной задачей было свершить подвиг любви, не вылезая из тройного тулупа и как можно быстрее, чтоб не отмерзло.
Видит бог, штабс-капитан честно заработал свой орден…
И кто бы, ребята, подумать мог, что именно здесь, на Багамах, где волны лепечут признания нежному песку, где томный бриз осыпает легчайшими поцелуями кудри юных пальм и в лунные ночи под страстное пение цикад способна встать торчком даже мочалка, ему, Арчибальду Доженко, впервые пристроят динамо?!
Невероятно! Уже почти две недели, с момента официального представления в кабинете Ваэльо Бебруса, штабс-капитан по легенде числился даже не просто женихом, но без пяти минут законным супругом воплощенного совершенства, пребывал при оном совершенстве практически неразлучно, спал под одним одеялом — и при всем этом, простите за выражение, сосал лапу.
Фиалковоглазая фея, ласково улыбаясь, отражала все атаки.
И открытый штурм, и правильная осада, и хитроумные подкопы с завидным постоянством завершались полнейшим фиаско. А даже если и не полнейшим, то все равно обидно, да?
Впрочем, службу ведьмочка знала.
В предписанную роль она вошла без затруднений, и сторонний взгляд, бесспорно, не сумел бы отличить личный состав штурмгруппы «Валькирия» от пары влюбленных до посинения молодых идиотов, стоящих на самом пороге вступления в законный брак…
— Ку-ку, малыш! Твоя девочка принесла тебе холодненького пива, — проворковала Фила, слегка взъерошила штабс-капитанские вихры и тотчас озаботилась: — Ой, как ты обгорел, чижик. Опять мазью не помазался? Не-хо-ро-ший мальчик! Непослушный!
Строго надула губки. Поднесла бутылочку.
— А ну-ка, пей! Быстренько!
Арчи сделал глоток и скончался.
Когда же, отшипев и отшворчав, кучка паленой органики восстала из пепла, вновь обретя способность мыслить, желать и чувствовать, лучистый взор бронзовокожей ундины наполнился нежным лукавством.
— Ты соскучился без меня, заинька? А я соскучилась! — Гибко изогнувшись, Филочка чмокнула Арчибальда в нос и в близлежащих кустах яростно заскрежетала зубами притаившаяся в рассуждении понаблюдать бомборджийская послица. — О чем ты говорил с этой миленькой старушкой?
Заросли, всхлипнув, зашуршали прочь.
— А зубы у нее вставные, — насплетничала беспощадная майор Бразильейру. — И бюст силиконовый. Ага! А нам с тобой, кузенька, вот что принесли… Правда, здорово?!
— М-м? — заинтересовался Арчибальд, разглядывая спорхнувшую на коврик открытку. — М-м-м…
Благородные готические буквы, золотом впечатанные в царственный пурпур искрящегося на солнце пластика, извещали, что Ее Сиятельство владетельная графиня Япанча-Бялогурски почтительнейше просит монсеньора Аршеваль д 'Ожье с невестою оказать ей честь посещением даваемого нынче вечером по случаю прибытия в Нассау Их Святейшества кардинала Инносентиуса костюмированного бала, явление означенных персон на каковой желательно в машкерадном костюме.
Впротчем же, — следовало в завершение, — в случае сугубой неосуществимости оного, Госпожа Устроительница не огорчит себя визитацией оных в платье партикулярном.
Арчи прислушался к себе. Эмоций не было.
Филочка меж тем млела в восторге.
— Это так мило, чижик! Так чудесно, ведь правда?! — Она, хоть и офицер-спецназовец в немалых чинах, была все-таки слишком женщиной, чтобы сдержать эмоции. — Графиня Япанча-Бялогурски, это классно! Я читала в «Сплетнике»… — И тотчас с истинно дамской непоследовательностью воскликнула в совершеннейшем ужасе: — Но мне же совсем нечего надеть!
Честно говоря, обладая фигурой майора Бразильейру, можно было, абсолютно ничем не рискуя, явиться на прием любого уровня нагишом.
Или в сатиновых трусах на вате.
Прекрасно это зная, ожившая античная статуэтка желала, однако, чтобы ей непременно сие многократно напомнили и доказательно обосновали.
Не тут-то было.
Арчи беспощадно молчал.
Подождав с минуту, Фила заговорила сама с собой:
— Синее? Нет, старье. Лучше красненькое с птичками, оно как раз бальное. Нет, нет! Лучше… О! Дура я, дура… Это ж маскарад! Милый, а, милый, — она чувствительно ткнула Арчи в бок. — Знаешь, кем я наряжусь? Я наряжусь майором спецназа!
Фыркнула. И озабоченно спросила:
— А ты?
— Я не пойду, — пробурчал Арчи.
Филочка обмерла, некрасиво округлив ротик.
— Что?!
— Я не пойду, — повторил Арчи. — Иди сама.
Он не лукавил. Глухое раздражение, до сих пор тщательно скрываемое, вырвалось наконец наружу.
Отыгрываться на девчонке, к тому же старшей по званию, разумеется, никуда не годилось, хотя и стоило бы… но уж этим великосветским кикиморам он решительно ничем не был обязан.
Спохватились. Зовут. А почему не раньше?!
Нет уж.
Не дождутся.
Ежели графиня действительно от души приглашает, пускай явится лично. А ежели нет, так на нет и суда нет. Подумаешь, Япанча-Бялогурски! Великая цаца! Микроб, между прочим, и вовсе дюком де Ришелье писался. Прикупил титулок по случаю, на аукционе, вместе с замком, гербом, фамильными призраками и прочим хламом. И хули толку? Лучше не стал.