– Но на сей раз это нечто иное. Что-то очень древнее и связанное с землей. Похоже на тролля.

– А вот и нет, – фыркнул я. – Больше всего это создание смахивает на страхолюдного дядюшку тролля – и при этом незаконного.

Никто еще не сравнивал Покойника с троллем. А если и сравнивал, то только в связи с его асоциальным поведением.

Я почувствовал, как мой партнер начал закипать.

Мальчонка, сумевший достать Покойника, должен был бы привлечь все мое внимание. Но, пребывая в сумеречном состоянии души, я лишь замер с широкой ухмылкой. Безучастным я оставался еще и потому, что в работе не нуждался.

Бабки текли рекой, и я просто не успевал их тратить.

– У тебя пять минут, Плеймет. Выкладывай.

3

– Будет лучше, если все объяснит Кип, – сказал Плеймет.

– Но способен ли он сосредоточиться? – усомнился я и добавил умоляюще:

– Прошу, рассказывайте. Мне глубоко плевать, кто из вас на это решится!

Терпение не входит в число моих достоинств. Особенно в те довольно частые моменты, когда я начинаю подозревать, что кто-то хочет заставить меня трудиться.

Кип несколько раз открыл и закрыл рот. Он старался изо всех сил, но его снова что-то отвлекло.

Я вздохнул. Плеймет тоже.

– Он живет в своем мире, Гаррет.

– Это заметно. Тебе лучше знать. Ты знаком с ним много лет и успел мне сообщить, что парень большой любитель лошадок и изобретает всякую всячину. Продолжай. Итак, ты приперся ко мне. Почему?

– Кто-то – и, как мне кажется, не один человек – устроил за ним слежку. Мальчишка утверждает, будто они пытаются проникнуть в его черепушку. А сегодня утром кто-то вознамерился его похитить.

Я посмотрел на Кипа. Затем перевел взгляд на Плеймета.

И снова на Кипа. Имея героический характер, я ухитрился сохранить серьезное выражение лица. Однако вполне сознавал: это удается только потому, что по роду деятельности мне постоянно приходится сталкиваться с подобными проблемами. Меня всегда забавляли угрозы умственного вандализма и мозговых краж.

До меня докатилась очередная волна веселья, а Кип подпрыгнул на стуле.

– Назови мне хоть кого-нибудь, кто мог бы польститься на этого…

Плеймет лишь пожал плечами. Мне показалось, что он несколько смущен и уже не считает визит ко мне хорошей затеей.

– Может, потому, что он изобретатель? – неуверенно предположил мой приятель. – Во всяком случае, так думает Кип.

– И что же он изобрел?

– В основном он выдает идеи разного рода приспособлений и механизмов, которые, возможно, и работали бы, будь у него инструменты и материалы, потребные для их создания.

Мы пробовали соорудить пару вещиц попроще. Это недорогие и очень небольшие предметы. Он, например, сделал пишущую палочку, которая не рассыпается в пальцах подобно углю, и ее не надо макать в чернильницу или воду каждые десять секунд. Это кладет конец всем неприятностям, связанным с чернилами. А еще мы сделали с ним замечательный аппарат для точки инструмента. Кроме того, он изобрел новые удила, которые не повреждают губ лошади, Я их использую у себя в конюшне, и они хорошо раскупаются. У парня куча мыслей, связанных со сложными машинами, но большую часть я просто не понимаю.

Кип кивнул, судя по всему, соглашаясь с Плейметом. Но с чем именно он соглашался, я так и не понял.

– Что можешь сказать о его семье?

Плеймет скорчил недовольную гримасу – видать, на эту тему ему не очень хотелось распространяться. Во всяком случае, при мальчишке.

– Кип – младший ребенок из трех. У него есть сестра и брат. Самая старшая там – сестра, ее зовут Касси. Касси на четыре года старше Рафи, который, в свою очередь, старше Кипа на два. Его мать не совсем обычная женщина… – Он постучал себя пальцем по виску. – А отец пропал.

Плеймет поднял два, а затем и три пальца, чтобы показать, что в данном случае нельзя исключать и множественности папаш. Скорее всего этого Кипрос не знал. В таких случаях мамаши, как правило, не спешат с откровениями.

– Погибли на войне?

Плеймет пожал плечами и ручищами прижал мальчишку к стулу. Тот ни секунды не мог сидеть спокойно. Он принялся рыться на моем столе и читать записи, которые я вел на обрывках бумаги. Оказывается, парень умел читать, что для юного поколения весьма необычно. Я был практически уверен, что в его грамотности виноват Плеймет.

Я отодвинул чернильницу на безопасное расстояние, размышляя о том, что избавление от чернил было бы замечательным событием. Как только я увлекусь писаниной, вся моя одежда оказывается в чернильных пятнах.

– Каждый раз их становится все больше и больше, – вдруг сказал мальчишка. – Они ищут Ластира и Нудисс. И даже наняли себе в помощь человека по имени Бик Гонлит.

– Гаррет! – возопил Плеймет. – Что с тобой?

– Я знаю Бика Гонлита. Вернее, много о нем слыхал.

– Ну и что? Выглядишь так, будто тебя что-то удивило.

– Я так выгляжу, потому что действительно удивлен. Бик Гонлит отлавливает должников и специализируется на том, чтобы доставить их живьем. С какой стати он вдруг заинтересовался Кипом?

– Они ищут вовсе не меня, – произнес Кип таким тоном, словно его безмерно поражала тупость окружающих. – Я их не интересую. Им нужны Ластир и Нудисс. А я им нужен только потому, что они думают, будто я знаю, где находится эта парочка.

– А ты действительно знаешь?

Интересно, кто эти Ластир и Нудисс?

– Нет.

Ответ, надо сказать, прозвучал не слишком убедительно.

Эти имена не попадали ни в одну из знакомых мне расовых ниш. На эльфов не похоже. Не исключено, что это гномы с севера. Однако если это не имена, а прозвища, то они вполне могут принадлежать и оркам. Нудисс на оркском наречии означало «похабщина» или что-то типа того.

– Кто они?

– Их невозможно отличить от обычных людей, – ответил мальчишка. – Они хотят, чтобы вы принимали их за людей, и вы в это верите, пока не посмотрите им в глаза. Глаза они переделать не могут.

Кто не умеет изменять свои глаза?!

– Что он, дьявол его побери, несет, Плей?

– Не знаю, Гаррет. Более осмысленного ответа мне от него добиться не удалось. Именно поэтому я и привел его к тебе.

– Премного благодарен. От подобного доверия на душе становится теплее, а все тело охватывает священный трепет.

Плеймет слишком хорошо меня знал, и на мой сарказм ему было наплевать.

– Вначале я тоже подумал, что у парня слегка поехала крыша, и некоторое время не обращал на его слова внимания. Не было никаких фактов, говоривших о том, что все эти россказни не плод его воображения. Но затем кто-то вломился в их дом. Это было очень странно, поскольку в этом семействе нет даже горшка, в который можно было бы пописать. На следующий день утром они заявились в конюшню.