– Скажи, Дорис, как я смогу заткнуть пасть твоему маленькому братишке Дожанго?
– А?..
Я был готов застонать.
– Не знаю, – продолжил Дорис. – Я просто вышибаю из него дух. Неужто у него снова началось словоистечение?
– Недержание речи. Я не могу заставить его умолкнуть больше чем на двадцать секунд. У меня крыша едет, а Паленая не может сосредоточиться на работе. – И ощутив внезапный прилив вдохновения, я добавил:
– Если мы не найдем парня, мы не выполним работу. А это значит, что нам ни хрена не заплатят.
– Эй, Дожанго! Заткни свою вонючую пасть. Если ты хотя бы кашлянешь, дух вышибу! – Помахав для вящей убедительности кулаком размером с бычью голову, гролль продолжил:
– Куда мы сунем его, Гаррет, когда я это сделаю? А мне точно придется это сделать, потому как он даже во сне не затыкается.
– Но он же ухитрялся молчать в то время, когда мы все путешествовали в Кантард.
– Это точно. Но, как говорится, это было давно и не правда. Времена меняются.
Да, времена и впрямь изменились. Я сейчас услышал от одного гролля больше слов, чем слышал от всех них за все годы нашего знакомства.
Дожанго не смог удержаться от замечания:
– Правду сказать, не очень-то вежливо говорить о ком-то так, словно он находится…
Бам!
Удар был нанесен как бы между прочим. Дожанго взлетел в воздух. Дорис подхватил его, прижал к груди и понес, как младенца.
– Не слишком ли круто? – спросил я.
– Ему уже пора привыкнуть, Гаррет. Правду сказать, – гролль осклабился от уха до уха, торчащие в разные стороны клыки весело заблестели в лунном свете, – это не первый раз, когда его большая пасть причиняет нам неприятности…
– Аминь, братушка, – вступил в беседу тянущий повозку Марша, – мы обязаны любить парня, как члена семьи. Но иногда… И если бы не его дружба с кузеном Морли…
– У каждого из нас, ребята, есть такая родня, – тонко заметил я. – Моего двоюродного дедушку Медфорда, например, следовало бы отравить лет еще сто как.
– Насчет Медфорда ты, Гаррет, совершенно прав, – вмешалась Паленая (мой двоюродный дед фигурировал в деле, расследуя которое я познакомился с крысючкой). – Так же прав, как и тогда, когда утверждал, что мне для успеха дела требуется все мое внимание. По-моему, стоит попросить Дориса вышибить дух из тебя, а затем убедить Маршу сделать то же самое и с Дорисом. После этого я стану молиться, чтобы на Маршу рухнул дом.
– Намек понят. Поболтаем позже.
– Попытайтесь. Однако готова спорить, что ни один из вас на подобный подвиг не способен.
Неужели сынок мамы Гаррет совсем недавно утверждал, что этой крысючке необходимо укрепить веру в себя? Теперь-то он видел, что от недостатка уверенности девица не страдала. Во всяком случае, в данной компании.
Десять минут спустя я все же не выдержал:
– Мне понятно, куда лежит наш путь. Паленая. – Мы двигались к владениям семейства Проуз. Неужели судьба наконец улыбнулась Плеймету? Или, если смотреть с его колокольни, он все же не устоял перед соблазном… – Мы идем к жилью мальчика. Вернее, к жилью его мамочки.
– Возможно. Если тебе так хочется, отправляйся прямиком туда и жди меня. Я же предпочитаю идти по следу. Это позволит узнать, где он задерживался и добрался ли до цели.
Получив мягкую выволочку, я решил остаться. Крысючка была права. Плеймет вполне мог и не дойти до обители Кайен Проуз.
Он все-таки достиг цели. Но потом снова ушел. Паленая сказала мне об этом еще до того, как я вскарабкался по ступеням и обнаружил насмерть испуганную Касси Доуп. Девица забаррикадировала дверь и никому не позволяла войти.
– Открой, Касси. Это Гаррет. Парень, которого Плеймет попросил найти твоего брата Кипа. Плеймет тоже пропал, и я его пытаюсь отыскать.
Я очень надеялся, что он скоро объявится. Боль в теле все еще не проходила.
– Он заходил сюда… – продолжил я и, вопросительно глядя на Паленую, прошептал:
– Когда?
– Утром.
– Он заходил сюда сегодня утром. Во сколько это было?
И куда он потом направился?
Касси продолжала требовать, чтобы мы удалились. Она явно была в ужасе. Однако Паленой не удалось обнаружить каких-либо запахов, оправдывающих столь бурную реакцию.
Кроме того, никто из соседей не проявлял ни малейшего любопытства, и это говорило о том, что разыгрываемое Касси Доуп трагическое представление было здесь делом обычным.
Я вспомнил слова Рафи о том, что Касси – прирожденная актриса, меняющая личины, словно наряды. Похоже, сейчас она слегка переигрывала.
Я пожалел, что со мной не было ни одной из моих подружек, принадлежащих к человеческому роду. Особенно полезной в этой ситуации могла оказаться Тинни Тейт из семейства сапожников Тейтов. Эта профессиональная рыжулька точно знала бы, как управиться с заурядной блондинкой. Тинни – сама прекрасная актриса. Особенно когда дело доходит до манипулирования парнем по имени Гаррет.
Пока я потел, выводя Касси из состояния истерики, Паленая произнесла несколько успокоительных слов так, чтобы их можно было услышать через дверь. Слова крысючки, как мне казалось, звучали по-детски, но, как ни странно, возымели успех. В какой-то момент Касси решилась слегка приоткрыть дверь, чтобы посмотреть, кто составляет мне компанию.
Понятия не имею, почему присутствие крысючки произвело на нее успокоительное действие, но этого оказалось достаточно, чтобы Касси вступила в беседу.
– Что вы желаете знать, мистер Гаррет? – спросила она.
Обращение «мистер» резануло меня по сердцу. Для этой потрясающей женщины сын мамы Гаррет, герой войны и преуспевающий детектив был простым «мистером». А значит – рассчитывать мне не на что.
До чего же жесток наш мир!
Но, может, оно и к лучшему? Касси – из числа девиц, об опасности шашней с которыми всегда предупреждала меня моя мамочка. Эта девица более безумна, чем я сам.
– Скажи, Касси, где Плеймет?
– Не знаю. Отправился на поиски моей мамочки.
В этих словах имелся какой-то смысл. Но только для нее.
Она действительно, без дураков, была напугана. Касси назвала мать «мамочкой», хотя обычно называла «Кайен».
– Почему ее понадобилось искать, Касси? Неужели с ней что-то случилось?
– Не знаю. Она пошла искать Рафи, когда тот не вернулся домой. А потом не вернулась сама. Я позвала Плеймета.
Он решил искать обоих.
Пальцем не пошевелив, чтобы поставить в известность меня. Или в крайнем случае Торнаду. Торнада не упоминала о Касси – значит, она снова наплевала на свои обязанности.