Вынужденное бездействие делало это давление непереносимым. Все больше и больше времени Марика проводила в своем убежище на башне. Но шли дни, и медитация уже почти не помогала восстанавливать душевный покой.
С башни не было видно ничего, кроме монастырского двора, города и мастерских. Был, конечно, ветер, вездесущий северный ветер, но здесь он ничего не говорил Марике, как это делал бы ветер в Акарде. Он нес совсем не те запахи, даже вкус у него был не правильный. Воздух был густым от тяжелых промышленных запахов. Ветер, который всегда был другом Марики, стал чужим и равнодушным.
Теперь Марика могла целыми днями не выходить из комнаты. Она лежала на своем тюфяке и пальцем рисовала рожицы на запотевших каменных стенах.
Иногда Марика совершала вылазки в призрачный мир, но ей и там было неуютно. Призраков было мало – слишком много силт собралось в этом городе. Марика чувствовала присутствие каких-то больших монстров, высоко вверху, но дотянуться до них не удавалось. С тем же успехом можно было пытаться поймать одну из лун.
К концу шестой недели подобной жизни атмосфера в монастыре переменилась. Это удивляло Марику, пока Барлог не объяснила ей:
– Скоро сюда прибудет Верховная жрица Градвол.
Верховная жрица Градвол управляла всем сестричеством Рейгг, земли которого занимали почти весь континент.
– Они все носятся как полоумные – готовятся к встрече.
– Зачем она приезжает? – спросила Марика.
– Чтобы лично руководить действиями по борьбе с кочевниками. Два дня назад их видели со стены крепости Мотчен. Это всего в сотне миль к северу от Макше, Марика. Кочевники идут за нами по пятам.
– Эти макшские силты, – добавила Барлог тихонько, – очень напуганы.
У них контракт с Союзом торговцев, по которому силты обязуются защищать любого торговца, оказавшегося на территории Рейгг. А на этот раз сестрам не удалось этого сделать. Критца – лишь одна из трех крепостей торговцев, которые уже разрушены. Ходит слух, что кое-кто из торговцев собирается написать открытое письмо сестрам Серк, призывая их взять под свою опеку территорию Рейгг, поскольку-де Рейгг не в состоянии больше обеспечивать порядок.
– Ну и?.. – безразлично поинтересовалась Марика.
– Это затронет нас всех.
– А как? Мы ни в чем не принимаем участия. Нас здесь только терпят, и то с трудом. Кормят, и все. Никому нет до нас никакого дела. Чего же бояться? Нас даже никто не видит – так кто же может нам навредить?
– Не говори так, Марика.
– Почему это?
– Эти сестры могут становиться невидимыми. Вдруг кто-то из них тебя услышит?
– Не будь такой глупой. Все это – чепуха!
– Я слышала это от…
Барлог не закончила фразу. Боялась, видимо, скомпрометировать свой источник сведений.
– Как долго ты еще сможешь терпеть это заключение, Барлог? А Грауэл? Я уже скоро не выдержу, честное слово!
– Мы не можем уйти.
– Кто это сказал?
– Это запрещено.
– Кем? Почему?
– Просто. Так оно и есть.
– Для тех, кто мирится с такими правилами!
– Марика, пожалуйста…
– Уйди, Барлог. Не хочу я слушать, как ты скулишь.
Когда охотница повернулась, чтобы уйти, Марика добавила:
– Тебя приручили, Барлог! Превратили славную охотницу в двуногого вьючного плакунца!
Марика говорила на их родном диалекте, и слова от этого жалили еще больнее.
Барлог ощерила пасть от ярости, но сдержалась и даже дверь за собой прикрыла тихо.
* * *
С высоты своей башни Марика наблюдала за прибытием Верховной жрицы.
Летающий крест проплыл, снижаясь, мимо ее наблюдательного пункта.
Градвол стояла в точке пересечения осей, на кончиках крыльев застыли четыре силты. Глаза их были закрыты. В их напряжении чувствовался какой-то барабанный ритм, которого Марика в прошлый раз просто не заметила. Но тогда она была такой усталой и опустошенной, что ничем не интересовалась. Все ее мысли были только о том, что она жива, что разрушенная крепость осталась позади – в прошлом.
Марика сосредоточилась, погрузилась в себя и заглянула в призрачный мир. К ее удивлению оказалось, что крест окутан, как дымом, целой толпой призраков. Это были огромные призраки вроде тех, которых ей несколько раз удалось поймать на севере во время осады Акарда. Но там Марика использовала их, чтобы убивать. А здесь призраки несли корабль, и управляла ими силта, стоящая на самом длинном из крыльев. Остальные сестры поддерживали постоянный запас энергии, из которого как из колодца черпала старшая сестра. Верховная жрица не делала ничего – она была просто пассажиркой.
Теперь Марика действительно заинтересовалась происходящим. Как у них это получается? Может быть, она тоже сумеет научиться таким вещам?
Как это было бы чудесно – лететь над миром на одном из таких кинжалов!
Марика внимательнее присмотрелась к управлявшим кораблем силтам. То, чем они занимались, не имело отношения к убийству, но было вроде бы не сложнее. Она прикоснулась к старшей из сестер, пытаясь понять, что та делает, и крест начал резко снижаться.
Прикосновение Марики отвлекло силту, и последние несколько футов крест почти падал. Марика отпрянула. По ее сознанию скользнуло ответное прикосновение, но к ней лично никто не обратился. Больше контакт не возобновлялся.
Все время, пока продолжались пышные церемонии в честь прибытия Верховной жрицы, Марика не покидала своего наблюдательного пункта.
Наконец Градвол со свитой и все встречающие скрылись где-то в лабиринтах монастыря. Марика не тронулась с места. Положив голову на лапы, она задумчиво смотрела вдаль, поверх красных черепичных крыш. На этот раз северный ветер действительно был северным, его запах и холодная свежесть напоминали ей о доме, заставляя еще острее чувствовать свою чужеродность.
В такой позе и застала ее Грауэл. Была уже полночь. Марика задумчиво созерцала серебряные от лунного света заснеженные поля, как будто ждала чего-то.
– Меня прислали за тобой, Марика.
Грауэл, похоже, была взволнована. Ее голос был слишком напряженным.
– Кто тебя прислал?
– Старшая жрица Зертан. От имени Верховной жрицы. Градвол хочет поговорить с тобой лично. Эта Мораган тоже была с ними. Предупреждала я тебя, что надо быть с ней поосторожнее!
Марика оскалила зубы. Грауэл была испугана. Возможно, охотница боялась, что их вышвырнут вон из монастыря.
– Зачем я им понадобилась?
– Не знаю. Может, из-за того, что случилось в Акарде.
– Это их заинтересовало? Теперь, когда прошло уже почти два месяца?