Выдался славный осенний денек. По голубому небу плыли пушистые облака. Птицы и пчелы радовались жизни и наслаждались уходящим теплом. Таким утром проще простого забыть, что первую половину дня боги присудили человеку в наказание за первородный грех.
Лейтенант Нагит ожидал меня на том самом выпасе, где мы с Тинни укрывались от кентавров; кстати, о кентаврах – их вчера (только вчера!) настиг кавалерийский эскадрон, усиленный несколькими чародеями с Холма. Мало того, Холм объявил вознаграждение за поимку Слави Дуралейника, официально признав, что тот находится в Танфере. По-моему, пустая затея. Дуралейник который десяток лет ускользает ото всех, кто за ним гонялся.
– Спасибо, что пришел.
– Как я мог не прийти? – В его записке говорилось, что он опознал последнего оборотня, однако один с ним не справится. Нет чтобы имя назвать! – Что, у самих не вышло? – На одном плече у меня восседал расфранченный индюк-недоросток, а на другом затаилась обостренная паранойя. Я постоянно озирался по сторонам.
– Полковник Теверли настоятельно посоветовал своим подчиненным забыть о случившемся. Поэтому мне помощи попросить не у кого. Никто не хочет попасть Теверли под горячую руку.
– А ты?
– Он заноза в заднице, а вовсе не бог. – Смелое заявление, смелое и в то же время уклончивое. Лейтенант явно что-то замышляет, но посвящать в свои планы не собирается.
Занятно. Впервые с таким сталкиваюсь.
– А я зачем понадобился?
– Чтоб ее привести, – он показал на Таму Монтецуму, которую я забрал из Аль-Хара, умаслив Блока и надавав кучу невыполнимых обещаний. – С нею мы окрутим оборотня, прежде чем кто-нибудь что-нибудь сообразит.
Что ж, он прав. Без меня ему не обойтись.
У ворот нас никто не окликнул, хотя число охранников после недавних событий значительно увеличилось. И в усадьбу мы тоже вошли свободно, если не считать того, что многие пялились нам вслед, перешептывались и указывали пальцем на Таму.
Монтецума выглядела хуже прежнего, если такое возможно. Как дерьмо на палочке, если вспомнить излюбленное выражение Торнады. Ломка – страшная штука. Таме опротивело жить. По счастью, Релвей в городе отсутствовал, не то, с его манерой допросов, она бы точно задумалась о самоубийстве.
Признаюсь, у меня тряслись поджилки. Со мной были только Нагит и Тама. Причем веры обоим никакой. И это в логове врага! Нет, матушка Гаррет не этому сына учила.
Лейтенанту и вправду нужна моя помощь? Или он меня дурачит? Нагит искренне верит во всю ту белиберду, которую проповедуют главари человеколюбцев. Кроме того, он живет бок о бок с людьми, у которых ко мне счет. Я уже успел узнать несколько знакомых лиц, все из компании Волков.
Следующее знакомое лицо чуть не заставило меня подпрыгнуть. В коридоре мы столкнулись с крохотной уродливой старушонкой, точь-в-точь сестра-близнец Дила Релвея. Она усердно мыла полы.
Лейтенант не обратил на нее внимания, хотя мог бы и прогнать – нечего этакой уродине поблизости от босса отираться. Вон как пол драит, и откуда только силы берутся!
Охранник у кабинета Маренго замялся, соображая, что ему делать. Лейтенант прошагал мимо, даже не спросив, примет ли его Маренго. Охранник, верно, служил в пехтуре или в кавалерии. Морскую пехоту учат думать ногами, то есть на ходу.
Мы очутились внутри.
Как и обещал лейтенант, в кабинете Маренго находились ближайшие подручные Норт-Энглиша, в том числе грозный полковник Теверли и тот парень, который говорил от имени Волков на вечеринке у Вейдера. Как бишь его? Тильд, кажется. Похоже, его простили. И еще человек пять, все в возрасте. И ни единого телохранителя. Замечательно!
Наш приход прервал весьма бурное обсуждение. Багровый от ярости Теверли орал на Норт-Энглиша, требуя что-то такое одобрить. Маренго вяло сопротивлялся, но чувствовалось, что он поддается. Я расслышал имя «Вейдер».
Когда дверь открылась, Норт-Энглиш вскочил и ринулся в нашу сторону, намереваясь, видимо, сровнять с полом идиота, посмевшего ворваться без доклада.
Он увидел Таму. Застыл как вкопанный. Уж ее-то он ожидал увидеть менее всего.
Мы не останавливались.
– Глядите, кого изловил мистер Гаррет! – воскликнул лейтенант. – Я решил, надо вам ее сразу показать.
– Э… Конечно. – Озадаченный, Норт-Энглиш вернулся в свое кресло. Гнев на его лице мало-помалу сменялся страхом. Мне почудилось, будто его кожа на мгновение замерцала. Должно быть, отблеск пламени свечи. Или причуды воображения.
Теверли, Тильд и прочие вытаращились на нас, будто увидели привидение. Они не рассчитывали снова встретить Таму Монтецуму. Именно на эту неожиданность и уповал Нагит, предлагая мне свой план. Тильд, правда, быстро отвел взгляд. Может, украденные Тамой сокровища вернулись к своему прежнему владельцу, который не устает отрицать само существование Братства Волка?
Я толкнул Таму вперед. Она упала к ногам Норт-Энглиша. Цель номер один. Свою роль она пока исполняла безупречно. Потрясающая актриса, прошедшая школу жизни, которая мастерство оттачивает – будь здоров. Я бы с ней не совладал, откажись она сотрудничать.
Тама схватила Маренго за ноги. Он крякнул, откинулся назад. Полковник Теверли ринулся было на подмогу боссу, но на протезе не побегаешь. Он наша цель номер два, как раз из-за своего увечья. Я приглядывал за ним, потому как у меня выходило, что злодеем, скорее, окажется он, а не Норт-Энглиш, несмотря на все мои предубеждения.
Нагит удивил меня. Он выхватил из кармана петлю с серебряной застежкой и накинул ее на шею Маренго, а сам метнулся ему за спину. Я стиснул правую руку Норт-Энглиша, Тама – левую и повисла на ней всей своей оставшейся тяжестью.
Нагит, Нагит… Я опасался, что он мне не поверил. Получается, поверил-таки. Но если мы ошиблись, и Маренго – не оборотень, лейтенанту останется одно – самолично отправляться в преисподнюю. Там мы с ним снова встретимся, сядем у одного из адских костров и будем вспоминать славные боевые деньки. А если не ошиблись, я ему, когда все закончится, задницу надеру. Чтоб предупреждал обо всем, а не только о главном.
Как Нагит и надеялся, компаньоны Маренго очухались не сразу, и мы получили те самые несколько драгоценных, жизненно важных секунд. Норт-Энглиш протяжно застонал, замерцал, начал таять на глазах, превращаясь в нечто бесформенное. Еще один удар для Макса Вейдера, еще одна утрата. И не кому другому, как мне, придется ему об этом рассказать. А заодно в очередной раз обмозговать общую картину, поразмыслить над уликами и понять, где я лопухнулся в своих прикидках.
Когда его успели подменить?
Старичье загомонило. До них наконец доперло, что их босс – вовсе не ненаглядный отпрыск мамаши Норт-Энглиш, а один из них. Из чужих. Из не-людей.
Лже-Маренго дернулся напоследок – и обмяк. Похоже, он пытался превратиться в кого-то другого, но не сумел. Серебро лишило его сил. Прежде чем Тильд сообразил помочь Таме, рука, в которую она вцепилась, вытянулась на добрых два фута. Лицо Маренго напрочь утратило человеческие черты и более всего теперь смахивало на громадного слизняка.