Никто из этих идолов не изображал Хади, но все гуннитские идолы производят на меня неприятное впечатление.
Я и сам выступал в роли полубога, появившись в ужасающих доспехах чудовищного Жизнедава. Удовольствия мне эта роль не доставляла.
Однако моя дражайшая супруга просто обожает любой повод принять обличье Вдоводела. Тогда она может на несколько часов облачиться в уродливые доспехи и сделать вид, будто еще не кончились старые добрые деньки, когда она была куда большей злодейкой, чем Вдоводелу предполагается быть сейчас.
Роль наша на этом представлении была скромной – сидеть в темном углу и излучать ауру мрачного колдовства. Короче, производить впечатление, пока другие делают настоящую работу.
Тобо пришел просто как Тобо. Он даже не удосужился переодеться в чистые штаны и рубашку. Зато привел своих учеников-Ворошков.
Остальные зрители состояли из старших офицеров и провинциальных аристократов, пришедших в основном для знакомства с Прабриндрахом Драхом, а заодно и разнюхать, что им нужно сделать, чтобы избавиться от нашего присутствия.
Завоеватели приходят и уходят.
Зал был переполнен. Толпа источала немало тепла. А я прел в доспехах, неподвижно сидя у стеночки на стуле и держа в правой руке копье Одноглазого. Большего, собственно, от меня и не требовалось.
Главное – не хлопнуться в обморок у всех на глазах.
Дрема прекрасно подготовила сцену – как тусклым освещением, так и заранее пущенными слухами, чтобы зрители поняли: Ревун безумен, как бешеная собака, и одновременно чародей, чье могущество не уступает могуществу Протектора.
Бедный Ревун. Несмотря на его участие в войне с Хозяевами Теней, нынче о нем почти позабыли.
Ворошки, как я заметил, уселись в переднем ряду. Тобо обращался с ними, как с хорошими друзьями – особенно с пухленькой и веснушчатой блондиночкой. Он болтал с ней до тех пор, пока Дрема на него не рявкну да и не велела начинать.
Даже меня процедура пробуждения слегка разочаровала. Тобо обошелся без шаманства и разных мумбо-юмбо. Очевидно, он считал свою задачу не более интересной, чем работа в конюшне.
Но для вдумчивого ума его усилия были куда более впечатляющими. Лишь немногие – возможно, только избранные – поняли, что Тобо настолько хорош, что может даже такую нелегкую задачу подать как нечто обыденное.
Я подумал, что поведение парня многое говорит и о его характере. Его эго не нуждается в сильной подпитке.
Я заметил, что трое из четырех наших Ворошков поняли это сразу. Громовол тоже это понял, но он страдал эго-болезнью.
Тобо освободил Ревуна от долгого транса всего за несколько минут.
Я не знаю всей его истории. Когда речь идет о таких, как он, это практически невозможно. Но я знаю, что Ревун на несколько веков старше даже Госпожи. Он был одним из тех, кто помог ее мужу Властелину построить империю, которая рухнула в северную пыль примерно в то время, когда первоначальный Черный Отряд вышел из Хатовара. Боли и уродства Ревуна – наследие тех времен. Равно как и образ мышления, заставивший Душелова объявить себя Протектором.
Но у этой женщины нет той одержимой сосредоточенности и упорства, необходимых для создания точной копии той древней империи тьмы.
Я никогда не видел Ревуна без его многослойных лохмотьев, которые он не менял так долго, что между кожей Ревуна и внешним миром развилась целая экология. Она включает многочисленных беспозвоночных, плесень и разнообразнейшие зеленые растеньица.
Росточком Ревун ниже, чем Гоблин или Одноглазый, но Госпожа настаивает, что так было не всегда.
* * *
Когда Тобо закончил, почти бесформенный комок тряпок втянул воздух в длинном вдохе и испустил один из тех воплей, в честь которых его я назвали. В нем в равной степени послышались мука и отчаяние. Я вздрогнул, несмотря на жару. Давненько я не слышал этих воплей. И согласен не слышать их еще дольше.
Колдун-карлик сел.
Звякнули извлекаемые мечи. Опустились наконечники копий. Полдюжины новеньких, недавно изготовленных Госпожой пускателей огненных шаров нацелились на Ревуна.
Но тот больше ничего не сделал. Потому что был дезориентирован, в точности как и мы, когда проснулись.
Тобо подал знак. Вперед вышел человек с кувшином воды. Ревун сейчас испытывает безумную жажду. В ближайшие несколько дней он будет пить ровно столько, сколько ему позволят. Первые из нас, кто проснулся четыре года назад, выпивали столько воды, что их начинало рвать.
И мы научились дозировать воду.
Ревун тоже хотел пить воду галлонами.
Но не получил столько.
Он открыл рот. Оттуда вырвался жуткий рев. Это кошмарную привычку он не мог контролировать.
Когда к колдуну стал возвращаться рассудок, он огляделся, и ситуация ему не понравилась. Он никого не смог узнать сразу. Он спросил: «Сколько времени прошло?» Заговорил он на одном из северных языков, но настолько древнем, что его поняла только Госпожа. Она и перевела его вопрос на язык Хсиена, добавив:
– Сейчас он думает, что воскрес в совершенно новую эпоху.
– Разбей ему сердце, и побыстрее, – посоветовал я. – У нас мало времени, чтобы терять его зря.
Ревун снова принялся задавать вопросы на различных языках, пытаясь добиться понятного ответа.
Я наблюдал, как он никнет, начиная понимать, что, вероятно, проспал так долго, что даже народы времен его молодости полностью забыты. Но все же полным тупицей он не стал, потому что узнал доспехи – мои и Госпожи, хотя они и несколько отличались от оригинала. И вспомнил, кому эти доспехи принадлежали, потому что обратился к Вдоводелу, но уже на том языке, на котором он в свое время общался с Госпожой. Когда-то я умел на этом языке читать, но о смысле произнесенных вслух слов мог лишь догадываться.
И едва все начали понемногу расслабляться, как он испустил еще один душераздирающий вопль.
– Общую ситуацию Ревун понял, – объявила Госпожа. – Когда ему объяснят немного больше, то, думаю, он согласится и на союз.
Для ответа ей я выбрал язык Хсиена:
– Почти всю мою жизнь Ревун был ее частью. И все это время он был одним из тех, кто пытался меня убить. И вряд ли я стану чувствовать себя спокойно, даже если он окажется на нашей стороне.
– Что за глупости? Мы ведь не обязаны ему доверять, дорогой. Неизвестные Тени позаботятся о том, чтобы он был верным союзником.
Разумеется.
– И еще ты помнишь его истинное имя. И сообщишь его Тобо.
– Если придется.
Я кивнул, подумав, что это весьма удачная идея – назвать его имя Тобо прямо сейчас. Поскольку Ревун не из боязливых и не ждет, когда опасность исчезнет сама собой.
Ревун издал очередной жуткий крик.