– Прошли года, и он, наконец, понял, каким должно быть естественное положение вещей.

Гоблин затряс рукой, точно обжег пальцы.

– Черт, больно! Вот это заклинание! Отличное. Прямо как выстрел… Не делай этого!

Суврину вздумалось бросить в сторону аналоев кусок льда.

Отлетев обратно, ледяной снаряд вырвал у Суврина клок волос, врезался в стену пещеры и обдал белую ворону ледяными брызгами. Птица имела свое мнение по этому поводу и тут же высказала его, а потом взлетела повыше, продолжая в том же духе. Может, у Госпожи из памяти выветрился тот факт, что сама она была не белой вороной, а всего лишь ее «пассажиром», просто использующим глаза птицы-альбиноса?

Гоблин сунул раненый палец в рот, сел на корточки и принялся внимательно осматривать всю комнату. Я не пожалела времени, еще раз втолковала Сантараксите и Суврину, чего им не следует делать, если они не хотят новых неприятностей, а потом тоже села на корточки.

И тут в комнату вошел Лебедь, вспугнув ворону. Птица промолчала, что удивительно. Она просто с совершенно отсутствующим видом бочком отскочила в сторону. Лебедь уселся рядом со мной.

– Поразительно. Казалось бы, ничего особенного, но впечатляет.

– Это – подлинные Книги Мертвых. Предположительно столь же древние, как сама Кина.

– Тогда почему вы все просто сидите здесь?

– Гоблин пытается вычислить, как добраться до них. – Я рассказала ему, что произошло.

– Проклятие! Я всегда пропускаю все самое интересное. Эй, Младший! Давай-ка, сунься туда снова, посмотрим, как ты умеешь летать.

– Господин Сантараксита уже летал, господин Лебедь.

Суврину нужно поработать над своим чувством юмора. Его позиция в этом вопросе заметно отличается от позиции Черного Отряда.

– Почему бы тебе самому не попробовать, Лебедь? – поинтересовалась я. – Пойди, возьми книги.

– Обещаешь, что позволишь мне приземлиться на тебя?

– Нет, но я пошлю тебе воздушный поцелуй, когда ты будешь пролетать мимо.

– Ну-ка, заткнитесь, вы мне мешаете, – сказал Гоблин и встал. – Благодаря своему исключительному, потрясающе яркому уму, я уже разобрался в этой хреновине, несмотря на вашу трескотню. Мы сможем добраться до книг, лишь используя золотую кирку как отмычку. Вот почему Нарайян Сингх так расстроился, когда увидел, что попало к нам в руки.

– Кирка все еще у Тобо, – сказала я и добавила после минутного молчания: – Предлагаю сходить за ним тому, кого еще ноги держат.

– Давайте просто пойдем все вместе, и все будем в равной степени страдать, – предложил Гоблин. – Такие уж мы, Черный Отряд. И хорошие времена, и плохие – все делим поровну.

– Хочешь внушить мне мысль, что сейчас у нас хорошие времена? – спросила я, отползая к выходу из пещеры.

– Почему бы и нет? Никто не хочет нас убить. Никто даже не пытается сделать это. Лично для меня это и означает «хорошие времена».

Он был прав. Определенно, прав.

Может быть, мне тоже в чем-то надо пересмотреть свою позицию по отношению к Отряду.

Прежде чем выйти из комнаты, я оглянулась. Лебедем овладело желание проявить здравый смысл. Он решил, что будет замыкать шествие, надеясь, что в этом случае господину Сантараксите не удастся учинить еще что-нибудь и заставить Гоблина изменить свое мнение о том, что сейчас у нас «хорошие времена».

– Куда он подевался? – обращаясь больше к самой себе, спросила я. В пещере древних все еще продолжалась суетливая работа по подготовке Госпожи и Прабриндрах Драха к подъему вверх. Но Тобо нигде не было видно. – Может, ему просто вздумалось сбегать наверх?

Вряд ли. Даже энергия юности, которой он обладал с избытком, не может заставить человека проделать этот нелегкий путь просто так, под влиянием настроения.

Пока я топала туда-обратно, ворча себе под нос и выискивая нашего парнишку, Гоблин поступил разумнее, начав опрашивать всех присутствующих. Он получил ответ еще до того, как я почувствовала, что схожу с ума.

– Дрема, он ушел.

– Вот сюрприз так сюрприз… Что такое?

Это было еще не все – маленький колдун выглядел крайне расстроенным.

– Он пошел дальше, Дрема.

– Он… Ох! – Вот теперь я определенно схожу с ума. В голове загудело, точно на нее обрушился удар. И это желание: «Ну, погодите, вы все мне за это заплатите!» Чем не безумие? – Этот идиот! Этот слабоумный! Этот проклятый дурак! Я ему ноги оторву! Пойдемте, может, еще успеем догнать его.

«Он пошел дальше» означало, что он пошел вниз. В глубину земли и времени, в глубину отчаяния и тьмы. Он пошел к месту упокоения Матери Ночи.

Рванувшись с места с намерением догнать Тобо, я схватила Знамя. Белая ворона одобрительно прокричала что-то. Гоблин сказал с усмешкой:

– Ты пожалеешь об этом, не успев спуститься и на сто ступенек, Дрема.

Мною овладело искушение бросить эту проклятую вещь прямо сейчас. Тащить ее за собой по всей этой лестнице… Уф, это слишком долго.

89

– По-моему, у лестницы нет конца, – сказала я Гоблину.

Мы тяжело дышали – несмотря на то, что спускались по ней. Не раз по пути нам попадались другие пещеры, которые прорезала лестница, уходя все дальше вниз. В каждой заметны были признаки того, что когда-то в прошлом ее посещали люди. Там были и сокровища, и кладбища. Уверена, что даже если бы господин Сантараксита, Баладитай и я прожили достаточно долго, все равно мы не успели бы составить каталог всех таинственных, непонятных древних предметов, похороненных под этой Равниной. И стоило мне хотя бы мельком бросить на любой из них взгляд, как он начинал взывать ко мне, точно легендарная сирена.

Но Тобо по-прежнему опережал нас и оставался глух к нашим призывам. Возможно, он просто не желал зря тратить время и дыхание, поступая точно так же, как мы по отношению к Суврину и Сантараксите, которые намного отстали, но тоже звали нас сверху. Я от всей души надеялась, что в конце концов у них хватит здравого смысла бросить все это дело и повернуть назад.

Гоблин никак не реагировал на мои замечания. Берёг дыхание.

– Ты не можешь с помощью заклинания сделать так, чтобы Тобо шел помедленнее? – спросила я. – Или даже еще лучше – чтобы он свалился? Я всерьез обеспокоена. Не мог он настолько обогнать нас, чтобы не слышать наших криков. О, черт!

Я едва не споткнулась о Знамя. Уже не в первый раз.

Гоблин покачал головой, продолжая спуск.

– Он не может слышать нас. – Уф! Уф! – Но не знает, что не может слышать.

Все ясно. У этой лестницы был конец. И там, внизу, дремала Королева Обмана. Того проблеска сознания, который у нее остался, вполне хватило, чтобы манипулировать самоуверенным, всезнающим мальчишкой. Он обладал некоторым талантом и, самое главное, владел инструментом, который мог стать грозным оружием в руках тех, кто обезоружил ее и погрузил в бесконечный сон.