– Все, кончилась твоя власть надо мной, поняла? Валяй, иди к инквизиторам. Под пытками ты выложишь им всю правду, партнер!
Лиза поежилась. Шед заговорил снова лишь тогда, когда они подъехали к черному замку:
– И кончай свои дурацкие игры, ясно тебе?
Он подумал было продать ее вместе с Гилбертом, но решил, что у него не хватит для этого ни ненависти, ни злости, ни даже просто подлости.
Он остановил мулов.
– Оставайся здесь. Не вылезай из фургона, что бы ни случилось. Поняла?
– Да. – Голос у Лизы был глухой и еле слышный.
«Напугалась до смерти», – подумал Шед.
Он постучал в черные ворота. Они распахнулись внутрь. Шед залез обратно на сиденье, въехал под арку, спрыгнул, швырнул Гилберта на каменную плиту. Длинная тварь вышла из тени, осмотрела труп, потом взглянула на Лизу.
– Нет, ее не трожь, – сказал Шед – Она мой новый партнер.
Тварь кивнула.
– Тридцать.
– По рукам.
– Нам нужно много тел, Каштан Шед. Очень много. Наша работа подходит к концу. Мы хотим завершить ее поскорее.
Шед поежился от тона, каким это было сказано.
– Скоро привезу еще.
– Хорошо. Очень хорошо. Мы тебя щедро вознаградим.
Шед снова поежился, огляделся вокруг.
– Ищете женщину? – спросила нечисть. – Она еще не слилась воедино с порталом.
Тварь щелкнула длинными желтыми пальцами. Во тьме зашаркали шаги. Черные тени выступили вперед, поддерживая под руки нагую Сью. Шед громко сглотнул. Выглядела она ужасно. Исхудала, кожа стала бесцветной – там, где не была разукрашена синяками и ссадинами. Одно из чудищ приподняло женщине подбородок, заставив посмотреть на Шеда. Глаза у Сью были пустые и бездумные.
– Ходячий труп! – прошептал Шед.
– Ну как, месть достаточно сладка? – спросила тварь.
– Уберите ее отсюда! Я не хочу ее видеть.
Длинная тварь щелкнула пальцами. Ее товарки отступили в тень.
– Мои деньги! – рявкнул Шед.
Выродок, хихикая, бросил монеты к ногам Гилберта. Шед подобрал их и сунул в карман.
– Привози нам побольше живых, Каштан Шед. Мы им находим разнообразное применение.
Во тьме эхом прокатился крик. Шеду показалось, что он услышал свое имя.
– Она узнала тебя, дружок.
Из горла у Шеда вырвался стон. Он мигом запрыгнул на сиденье, рявкнул на мулов.
Длинная нечисть уставилась на Лизу с откровенной жадностью. Лиза поняла, что значит этот взгляд.
– Уедем отсюда, господин Шед! Пожалуйста!
– Н-но, залетные!
Фургон скрипел, стонал и, казалось, целую вечность тащился к воротам. Откуда-то из замка продолжали доноситься крики.
Когда они выехали наконец, Лиза посмотрела на Шеда с каким-то странным выражением. Шед уловил в нем облегчение, страх и даже долю презрения. Облегчение преобладало. Лиза поняла, насколько она уязвима. Шед загадочно улыбнулся, кивнул и ничего не сказал. «Как Ворон», – вдруг вспомнил он.
И усмехнулся. Как Ворон.
Пускай она поразмыслит. Пускай поволнуется.
Мулы неожиданно остановились.
– Что такое?
Из темноты материализовались людские фигуры. В руках они держали обнаженные мечи. Настоящие мечи, боевые.
– Чтоб я сдох! – воскликнул чей-то голос. – Это ж хозяин таверны!
Масло вкатился в дом из ночной темноты.
– Эй, Костоправ! У нас клиент!
Я сложил свои карты, но не бросил их в кучу.
– Ты уверен? – Я чертовски устал от ложных тревог.
Масло робко улыбнулся:
– Ага. Уверен.
Что-то тут было не так.
– Где он? Выкладывай все до конца!
– Они въезжают в ворота.
– Они?
– Мужчина и женщина. Мы даже не думали их подозревать, пока они не проехали мимо последнего дома и не направились к замку. А потом уже было поздно их задерживать.
Я хлопнул ладонью по столу. Опять проворонили! Утром мне выдадут по первое число. Шепот по горло сыта моими оправданиями. Не исключено, что она просто отправит меня в Катакомбы. Навсегда. Взятые не отличаются терпеливостью.
– Пошли, – сказал я как можно спокойнее, прожигая взглядом в Масле дырку. Он старательно держался от меня подальше. Он знал, что я недоволен. Знал, чем я рискую при встрече со Взятыми. И не хотел давать мне повода придушить его на месте. – Если опять напортачите – всем глотки перережу.
Мы схватили мечи и рванули в ночь.
Нашли место для засады – колючий кустарник двумя сотнями ярдов ниже крепостных ворот. Я только успел разместить людей, как в замке раздались истошные вопли.
– Жуть какая! – сказал один из ребят.
– Не высовывайся! – рявкнул я. По спине у меня побежали мурашки. Вопли и правда были жуткие.
Казалось, им не будет конца. Потом я услышал приглушенное звяканье упряжи и скрип несмазанных колес. А потом – человеческие голоса, переговаривающиеся шепотом.
Мы выскочили из кустов. Кто-то из ребят откинул крышку лампы.
– Чтоб я сдох! – вырвалось у меня. – Это ж хозяин таверны!
Мужчина обмяк. Женщина уставилась на нас круглыми глазами. Потом спрыгнула с сиденья и побежала.
– За ней, Масло! Если упустишь – не забудь помолиться. Дергач, тащи этого паршивца сюда. А ты, Косоглазый, отгонишь фургон за дом. Все остальные – за мной, пойдем напрямки.
Поскольку кабатчик не сопротивлялся, я отрядил еще двоих в помощь Маслу. Он гнался за женщиной через кусты. А та бежала к невысокому обрыву, загоняя себя в тупик.
Мы ввели Шеда в заброшенный дом. Оказавшись в освещенном помещении, он совсем сник, точно из него выпустили воздух. Он не говорил ни слова. Обычно пленники как-то сопротивляются задержанию, хотя бы тем, что уверяют, будто задерживать их нет никакой причины. Но Шед был похож на человека, который уже приготовился к худшему.
– Садись. – Я показал ему на стул возле стола, где мы играли в карты. Сам развернул другой стул, оседлал его, положил руки на спинку и уперся в них подбородком. – Мы взяли тебя с поличным, Шед.
Он уставился потухшим взглядом на столешницу – человек, потерявший надежду.
– Что скажешь?
– А что я могу сказать?
– По-моему, очень даже многое. Мы взяли тебя за задницу, это верно, но ты пока не помер. И, быть может, останешься жив, если сумеешь со мной поладить.