Старик дремал.
Рука мальчика метнулась к потертому кожаному мешку и мгновенно вернулась назад, сжимая твердый, как камень, хлебец.
От удара посоха господина взметнулась пыль.
– Маленький неблагодарный негодяй! Гнусный воришка! Красть у старого человека!
Да, он переступил этот порог. Добывать пропитание становилось все труднее. Вот уже год, как добывание пищи забирает все его силы.
Старик попытался подняться, но ноги его подвели, и он упал на спину, нелепо размахивая посохом.
– Я все слышал. Ты смеялся надо мной. Ты горько пожалеешь об этой минуте…
Прохожие не обращали на них внимания. И это было очень скверное предзнаменование.
В свое время господин умел привлекать горожан помимо их воли. При помощи своих фокусов и веселой болтовни он мог обобрать даже самых хитроумных.
Монотонно напевая: «Скиньте покровы, взгляните в глаза времени, пронзите взором мглу, отворите врата судьбы…», он гадал по руке, используя для этого черную ткань и магический кристалл. И люди платили.
Толстый мальчишка покачал головой. Какой дурак. Пора признаться себе, что он уже давно перерос это.
Мальчишка ненавидел старика. Всю свою жизнь он странствовал вместе с этим бродячим шарлатаном и ни разу за все это время не услышал от него ни единого доброго слова. Старикан постоянно придумывал новые, все более изощренные мучения для ребенка. На это фантазии у него хватало. Он даже не дал ему никакого имени. Но жирный мальчик не убегал. До недавнего времени даже мыслей об этом не было.
Когда старику удавалось раздобыть достаточно денег, чтобы принять изрядное количество вина, он начинал бубнить о том, что в свое время был придворным шутом у одного весьма могущественного человека, и его изгнание каким-то образом связано с мальчишкой. Теперь ребенку приходилось расплачиваться за это. Старик сумел привить мальчику сильный комплекс вины. Шарлатан рассчитывал на то, что мальчишка, повзрослев, станет его опорой и кормильцем.
Юный толстяк, темный, как пыль на улицах восточных городов, потел, бил мух и боролся с искушением. Он был уверен, что сумеет прожить один. За годы скитаний ему удалось многому научиться.
Иногда, когда старец засыпал, мальчик самостоятельно давал представления. Он был первоклассным чревовещателем и заставлял говорить различные принадлежащие господину предметы. Чаще всего это были череп обезьяны или чучело филина. Иногда, осмелев, он заставлял слова звучать из уст спящего старца.
Однажды старик застал его за этим занятием врасплох и избил до полусмерти.
Господин называл себя самыми разными именами в зависимости от того, кто его на сей раз преследует – или ему казалось, что преследует. Любимыми его именами были Фигер и Саджак. Мальчик не сомневался, что оба эти имени вымышленные.
Он упорно пытался узнать подлинное имя старца в надежде, что оно может стать ключом к загадке его собственного происхождения.
Желание узнать, кем он является на самом деле, было главной причиной того, что мальчишка не пытался улучшить свое положение.
Он знал точно, что в родстве с Саджаком не состоит. Старик был светлокожим, тощим и высоким блондином с выцветшими серыми глазами. Одним словом, он был родом с Запада.
Между тем самые ранние воспоминания ребенка были связаны с Востоком. С Матаянгой. С Эскалоном. С легендарными городами Джанин, Немик, Шустал-Ватка и Татарьян. Они взбирались даже на дикий хребет Сегастур, где на высоких утесах стояли монастыри Теон Синга, со стен которых виднелись бесконечные темные равнины Империи Ужаса.
Даже в то время он задавал себе вопросы, почему судьба свела его с Саджаком и какая сила заставляет этого человека пребывать в вечном движении.
Саджак, кажется, снова заснул.
Голод раздирал своими когтями внутренности мальчишки. Он вообще не мог припомнить такого момента, когда был сытым.
Его руки снова метнулись к сумке, но та оказалась пустой.
Старик на попытку кражи не отреагировал. На сей раз он действительно уснул.
Видимо, настало время пополнить опустевшую кладовую.
Добыть деньги честным путем было чрезвычайно трудно даже в самые лучшие времена…
Он шагал вразвалку и казался со стороны медлительным и неуклюжим. Быстрым он действительно не был, но зато был ловок. Ловок и хитроумен. И к тому же смел.
Он украл кошелек у капитана городской охраны так незаметно, что тот завопил лишь после того, как вошел в таверну и заказал себе вина.
Но к тому времени толстый мальчишка уже покупал себе сладости в трех кварталах от места кражи.
Его большим недостатком, однако, была легко запоминающаяся внешность.
Капитан охраны, к сожалению, совершил серьезную тактическую ошибку. Он начал выкрикивать угрозы жестоко наказать воришку до того, как преступник оказался в его руках.
Юный толстяк завопил и бросился бежать. Он боялся, что его заберут в рабство или искалечат. А то и отрубят голову.
Ему удалось скрыться и вернуться к Саджаку ещё до того, как тот проснулся.
Сердце мальчишки продолжало отчаянно колотиться, хотя дыхание уже успокоилось. На этой неделе его едва не схватили трижды. Шансов ускользнуть в следующий раз становилось все меньше. Скоро все начнут искать толстого и смуглого воришку с ловкими руками. Настало время отсюда уходить.
Но старикан двигаться не желал. Он, видимо, решил пустить здесь корни.
Необходимо срочно что-то предпринять.
Саджак неожиданно пробудился.
– Что ты теперь затеял? Опять хочешь украсть мою еду? – выпалил он и протянул руку к сумке. Сумка оказалась полной. – Откуда? – прошамкал старец.
Жирный мальчишка ухмыльнулся. Он всегда покупал черствый хлеб, зная, что зубы у старика никуда не годятся.
– Воруешь? – Саджак с трудом поднялся на ноги. – Я проучу тебя, жалкий прыщ!
Что-то срочно необходимо делать.
Когда старец утомился и экзекуция закончилась, мальчишка заныл:
– Господин, приходил человек, когда ты был спанный.
Итак, время настало.
– Какой человек? Я никого не видел.
– Он приходить, когда господин был в медитации. Знаменитый в городе человек. Предлагать оболов тридцать за гадать по куриным кишкам, чтобы выбрать жениха для дочери. Один богатый, другой бедный. Человек хочет богатого, а дочь любить бедного. Чтобы был секрет от дочери, сказал приходить в полночь. Лично я сказал, что господин иметь суверенные познания преодолеть любовь, которые может употребить за двадцать оболов экстра.
– Лжец! – Его посох бессильно опустился. – Двадцать и тридцать? Значит, в полночь?
Предложение означало изобилие вина и сладостное забытье.