Шторм подмигнул Маусу. Они перешли в наступление. И удачно.
– Спокойно! – сказал Киндервоорт. – Сейчас не время показывать характер. Эту работу надо сделать, нравится нам это или нет.
На столе у Киндервоорта пискнул коммуникатор.
– Безопасность.
– Джеймс, радиорубка, сэр. Командир корабля у вас?
Командир шагнул к столу.
– В чем дело?
– Отмечена возросшая интенсивность шифрованных сообщений, сэр. Это может означать, что нас обнаружили.
В течение следующих нескольких минут еще несколько служб доложили о тех же подозрениях. Эти доклады помешали Мойше и бен-Раби продолжать отстаивать свое мнение. Командир корабля извинился и исчез, старший помощник следом. Голографические участники совещания погасли. Техники начали собирать оборудование.
– Разрази меня гром, – буркнул Мойше.
– Что ты думаешь? – спросил Киндервоорт.
– Ужас! – отрезал Маус.
– Мойше?
Мойше развел руками с видом полного фатализма.
– Какого черта меня спрашивать? Все равно меня никто не слушает.
– Вы думаете, есть риск, что они смогут наложить лапы на кого-нибудь, кто знает что-то стоящее?
– Конечно, есть. Ты же видел отчеты с планеты. Ребята знают свое дело, а я пытаюсь делать свое. Если же мне не дают…
– Мойше, я не командир корабля. Строго между нами говоря, я считаю, что ты прав. Командир корабля полагает, что вся вселенная – один большой корабль сейнеров. Он считает, что Конфедерация вроде нас, только действует против нас. Вроде конкуренции флотов. Он не прав, но он здесь командует. Если он хочет, чтобы увольнения давались свободно, значит, так и будет. Делай, что сможешь, а если потеряешь много народа – стисни зубы. Главное – не дать им докопаться до того, что происходит на Звездном Рубеже, пока мы не захватим оружие.
– Это означает новую драку с сангарийцами, Ярл. Это означает, что, если она начнется, подкреплений нам ждать неоткуда.
– Правда. Мы предоставлены самим себе. Так что медленно. Постепенно. Тянем время на этом аукционе. Если повезет, Грабер успеет раньше, чем мы перестанем отвлекать на себя внимание.
– Подставляемся, как бараны, – проворчал Маус.
– Скорее козлы, – возразил бен-Раби. Они невольно заговорили идиомами наземников. – Козлы отпущения.
Заработала система всеобщей связи. Командир корабля вызывал добровольцев, желающих вступить в силы безопасности для обеспечения аукциона.
Добровольцы не замедлили появиться. Первой оказалась Эми.
– Ты останешься здесь, – заявил Мойше. – Это мое последнее слово.
Она стала возражать. И резко.
– Лейтенант! – обратился к ней Мойше. – Вы остаетесь на борту корабля. Это приказ. Ярл, ты меня поддерживаешь?
Киндервоорт кивнул.
– Разрази тебя гром, Мойше бен-Раби…
– Дорогая, я не позволю, чтобы тебя укокошили. Лучше замолчи и возвращайся на работу.
Добровольцев были тысячи. Продлить пребывание на планете хотелось всем. В опасность никто не верил. Прежние аукционы, по словам очевидцев, походили на долгие, веселые вечеринки.
– Готов твой список? – спросил Мойше. Шторм кивнул.
Они беседовали с кандидатами, которые прошли предварительный отсев. Каждый отмечал в своем списке лучших. Они договорились взять первые сто человек, имена которых окажутся в обоих списках.
На орбите у Сломанных Крыльев недавнее прошлое показалось бен-Раби каникулами. Ни он, ни Маус не смогут вдруг превратить добровольцев в солдат. Даже ветераны оказались никуда не годны. Жизнь сейнеров вертелась вокруг космоса, кораблей, сбора амбры. Космолетчики из них вышли бы классные. Наземные солдаты – никогда.
Самым сложным оказалось заставить их понять, не головой, а печенками, что кто-то, кто стоит перед ними, может оказаться врагом. Данность жизни была такова, каждый, кого ты видишь, – друг. Враги существовали для них только как точки в аквариумах дисплеев.
– Это даже наземникам тяжело понять, – заметил Маус. – Именно поэтому космические пехотинцы так долго сидят на начальной ступени. Наша культура не воспитывает охотника-убийцу. Нам следовало бы построить машину времени и набирать себе людей средневековья.
– Маус, они бы не поняли, из-за чего пошла заварушка, – рассмеялся Мойше. – Они бы животики надорвали от смеха.
«Данион» и его собратья вышли на геостационарную орбиту над Городом Ангелов. Предупреждение было понятно и без перевода. Если внизу начнут дурить, на город обрушится небесный огонь.
Мойше, в космическом скафандре, сгибаясь под грузом оружия, присоединился к Маусу, и друзья направились к станции выхода.
– Жаль, что у нас нет настоящего боевого снаряжения, – заметил Маус. – Эти костюмы много не выдержат.
– А ты сохраняй оптимизм.
– Поспать удалось?
– Не вышло. Смотрел новости из Города Ангелов.
Эти новости его потрясли.
– Я тоже. Затевается что-то крупное. Слишком много подводных течений. Будь осторожен, Мойше. Мы не должны позволить себя запутать.
– Ты когда-нибудь чувствовал себя лишним винтиком?
– С первого дня работы у Бэкхарта. Всегда было что-то, чего я не мог сообразить. Ну, вот мы и на месте. А Ярл что-то взбудораженный.
Киндервоорт следил за погрузкой четырех лихтеров, которые должны были первыми пойти на посадку, парами с пятнадцатиминутным интервалом. Шторм и бен-Раби должны были командовать двумя первыми.
– По-моему, ты хватил через край, Ярл, – заметил бен-Раби, когда они подошли к Киндервоорту.
– Почему? Чем большее впечатление мы произведем сейчас, тем меньше неприятностей у нас будет впоследствии.
– Мы не произведем впечатления. У них же , здесь целых три эсминца. Иди и посмотри, что у нас есть по этим кораблям. Три эсминца класса «Империя», Ярл. Их не испугаешь даже вторым пришествием.
– Чую Бэкхарта, – заметил Маус. – Чую по тому, как все поворачивается… Он где-то в кустах, сверлит дырки в нашем плане еще до того, как мы сами сообразим, в чем же наш план заключается.
– Позаботьтесь, чтобы… – начал Киндервоорт.
– Знаю, знаю! – отрезал бен-Раби. – Мы уже сто раз об этом говорили. Предоставь все нам, ладно?
– Остынь, Мойше, – вмешался Маус.
– Сам остынь, Маус, – мягко отозвался бен-Раби. Шторма уже начинало трясти. Он думал о долгом падении на поверхность планеты.
– Когда дойдет до дела, я буду в форме. Если потребуется, я переключусь на мозг убийцы.
– До дела уже дошло, – заметил Киндервоорт. – Шевелитесь! Проверяйте своих людей.