– Я в отпуске. Вроде как в отпуске. И друзей у меня здесь немного.
– Я не хочу вас обременять… – Она перехватила взгляд тощей черной девчонки с тонкими косичками. – Лесли! Иди сюда! Капитан, это Лесли Джеймс. Моя соседка по комнате.
– Привет, Лес! А где это – Символ Предложения? Я был как-то на Сьерре, но такого места не помню.
Девушка что-то пробубнила наполненным собственными пальцами ртом и скрылась.
– Она очень стеснительная. У нее нет родителей, она из сиротского приюта.
– Все мы сироты так или иначе. Наша семья – Флот.
Грета бросила на него странный взгляд. Потом спросила:
– А мы можем взять ее с собой, если поедем?
– Хм. Ты уже начинаешь понимать. Не знаю. Это может оказаться сложным. Если ты хочешь, я спрошу.
– Наверное, да.
– Ладно. Сейчас мне пора идти – часы посещения закончились. Просто хотелось посмотреть, как ты здесь. Завтра я вернусь.
Она стиснула его руку:
– Спасибо вам. За все.
Руки ее были мягкими, гладкими и теплыми.
Весь вечер он предавался фантазиям, которые никогда не собирался претворять в жизнь.
Мужчина внутри не стареет. Он всю свою жизнь любит тех мягких, гладких, теплых девушек, которых знал, когда был молод и только начинал понимать, что за удивительные существа – женщины.
– Куда поедем, девушки?
Они стояли на станции «Академия». Перчевский смотрел, как Грета разглядывает людей, стараясь не слишком пялиться. Вокруг сновали люди в странных мундирах.
– Не знаю, – сказала Грета.
Луна-Командная не была выставкой красот для туристов. Не было ни живописных развалин, ни монументов. Настоящие виды были снаружи – кратеры и горы поверхности.
Он отвез девушек в купол Тихо и повез покататься на поезде по поверхности. Он повел их по лучшим ресторанам и гостиницам. Грета реагировала очень живо, Лесли – отстраненно.
После двух дней у него кончились идеи. Все, кроме раскопок следов пришельцев, куда он обещал свозить Макс.
Макс могла бы разрядить обстановку. У нее могли быть идеи… в общем, он повез девушек к ней в магазин.
– Привет, Уолтер! – сказала Макс. Голос ее был наполнен холодом; она смотрела на Грету. Грета не заметила. Она во все глаза смотрела на витрины.
– Привет, леди. Есть для меня что-нибудь?
– Все то же старье. Так этим ты и занимался с тех пор, как вернулся?
– Да брось ты, Макс! Ей всего шестнадцать. Иди сюда, Грета, познакомься с Макс. Макс, это Грета Хелсунг и ее подруга Лесли.
Грета не была ненаблюдательной.
– Привет, Макс! Капитан – мой спонсор.
– Твой спонсор? Уолтер, ты мне никогда не говорил, что у тебя есть ребенок.
– Я полон тайн, любовь моя.
– А почему она называет вас Уолтер? Вы же Корнелий!
– Потому что он полон тайн, милая, – ответила Макс. – Каждый называет его другим именем. Он что-то вроде шпиона. Вряд ли он сам знает свое настоящее имя.
– Макс…
– Ух ты! В самом деле?
– Да, в самом деле. Макс, ты слишком много говоришь. Я вообще-то пришел спросить, не передумала ли ты ехать на ту сторону.
Кто-то вошел в магазин у него за спиной. Макс поздоровалась.
– Привет тебе, высокая, красивая и желанная! Томас? Это ты? Какого черта ты здесь делаешь?
Перчевский обернулся.
Вошел Маус. И профессионально оглядел Грету восхищенным взглядом.
– Вот это правильно. Ты знаком с Макс, правда? Макс, я в самом деле хочу ту маньчжурскую коллекцию, только ты сбавь цену. Двенадцати тысяч она просто не стоит.
– Что ты в самом деле хочешь, я вижу. Так убери лапы, это дочка твоего друга. А за коллекцию я могу и пятнадцать получить, если отправлю ее в Аменхотеп. – И объяснила Грете:
– Это приятель твоего старика. Тоже шпион.
Перчевский покачал головой:
– Она сегодня брызжет огнем, Маус. Я пришел позвать ее с нами, а она на мне штаны рвет. Я и не знал, что ты тоже коллекционер.
– Много чего мы друг о друге еще не знаем. На этом тема была закрыта.
– Мы с Маусом были в Академии в одном батальоне, – объяснил Перчевский Грете.
Маус бросил на девушку еще один восхищенный взгляд. Она придвинулась ближе к Перчевскому, будто под его защиту. Маус слегка улыбнулся и возобновил спор с Макс.
Перчевский ломал голову, как бы ей объяснить так, чтобы объяснение ее удовлетворило, что она не конкурирует с непобедимостью юности.
– Макс, так ты хочешь поехать на раскопки на Обратной Стороне или нет?
– Когда это будет удобно.
– А вы в самом деле шпион, капитан?
– Можно сказать и так, Грета. Как насчет после работы. Макс?
– Ты уверен, что ты не будешь занят? Перчевский закрыл глаза, сделал долгий, глубокий вдох и медленно выдохнул. «Терпение», – сказал он сам себе.
– А как ваше настоящее имя? – не отставала Грета. Маус смотрел на все это с непроницаемым выражением лица.
– Лапонька, я по временам сам нетвердо помню. Ты не волнуйся, это не важно. Если захочешь меня найти, просто набери номер, который я тебе дал. Если я не смогу ответить, ответит кто-нибудь из моих друзей.
– Но…
– Хватит. Тема закрыта. Макс, ты едешь на раскопки или нет?
– А рявкать совсем не обязательно, Уолтер. Да, еду. А ты, Маус?
– Я?
– Да, ты. Хочешь посмотреть новый грот? Говорят, что он может пролить новый свет на сангарийский вопрос. Там есть какая-то первобытная кладка, сложенная, возможно, людьми. Космическая вариация вечной темы Ноева ковчега. Или ты из тех, кто культурой не интересуется?
– Конечно, еду. Почему бы и нет?
И он посмотрел на Перчевского будто с вызовом.
– Да вроде возражений нет, Маус. Почему Маус решил присоединиться? Из-за слов о сангарийцах? Или Старик хотел, чтобы за ним кто-то присматривал? После того, что было на Сломанных Крыльях, Бэкхарт мог начать присматриваться сам.
Девушки по дороге спали. Перчевский и Маус играли в карманные шахматы, которые у Мауса были с собой. В ответ на прощупывающие вопросы Макс Маус рассказал несколько анекдотичных случаев из жизни Перчевского, не сказав ни слова про себя. Перчевский предоставил ему самому определять, что рассказывать.
Кажется, Макс его бывшим партнером не интересовалась ни капельки.
Оба они потягивали из фляжки, которую достала откуда-то из своих карманов Макс. Как она объявила, аварийный запас.