– Очень немного. Но вообще-то я думаю, что нам не стоит и пытаться что-то предпринимать. Скорее всего он хочет нас предупредить, чтобы мы не очень дергались, пока идет война с Матаянгой. Через несколько недель Хсунг их просто отпустит.
– Не создадим ли мы им новых трудностей, если выступим в поддержку Мглы?
– Но отступать нам уже поздно. Разве не так?
– Думаю, что поздновато…
За дверью послышался какой-то шум, тут же в зал ворвался Гжердрам и с негодованием объявил:
– Сир, три человека только что пытались меня убить! Прямо перед вашим домом.
– Ты не пострадал?
– Нет. Двоих мы уложили, а третий убежал.
– Хорошо. Успокойся и рассказывай, – сказал Браги, жестом пригласил Вартлоккура подойти ближе и добавил: – Думаю, что Нерожденный может поискать того, кто скрылся.
– Во всяком случае, может попытаться.
Гжердрам мало что мог добавить. В сопровождении телохранителя он вышел из дома. Убийцы выскочили из-за кустов. Двое из них были сразу же убиты, а третий убежал.
– В каком направлении? – спросил Вартлоккур.
– В сторону города.
Чародей сосредоточился, а Рагнарсон, погрузившись в кресло, стал изучать карту.
Через разрыв, возникший в линии обороны Южной армии, в глубину Шинсана протянулась длинная красная рука. В реальной жизни эта конечность состояла из тысяч и тысяч матаянгцев, и лорд Куо вознамерился ампутировать её у самого основания. В случае его успеха значительная часть армии Матаянги окажется в окружении на территории врага.
Рагнарсон подозвал к себе Абаку и спросил:
– Как ты считаешь, Креденс, успеют ли они убраться оттуда?
– Слишком рано делать выводы, сир, – ответил полковник и, перейдя на шепот, спросил: – Разве нам не следовало бы поддерживать Матаянгу? Может быть, нам стоит что-нибудь для них сделать?
– В некотором роде мы уже им помогаем, оттягивая на себя Западную армию, – ответил Рагнарсон. – Матаянга не сможет победить. В конечном итоге, я хочу сказать. Шинсан слишком велик. Я хочу лишь того, чтобы Империя – или то, что от неё останется, – была по отношению к нам более дружелюбной.
Абака скептически покосился на Мглу. Полковник не верил, что смена правителей ведет к изменениям в политике.
– Рейдачар преследует убийцу, – сказал Вартлоккур. – Тот торопится в город. Судя по всему, он ранен.
– Гжердрам, тебе удалось ранить третьего?
– Не знаю. Все случилось так быстро.
– Похоже, что от Нората им пользы немного, – заметил Браги, обращаясь к Вартлоккуру. – Три провала подряд. Похоже, что кто-то задымится от злости.
– Нам остается надеяться, что этот кто-то совершит большую глупость и тем самым себя выдаст.
Браги смотрел на карту до тех пор, пока ему не надоело отслеживать едва заметные изменения. В итоге он отправился в парк, где собирались штурмовые отряды.
– Дал, – распорядился король, – разгони зевак и пришли ко мне на инструктаж всех сержантов, как только те немного освободятся.
Инструктаж позволил ему убить ещё два часа.
Итак, он стал на два часа ближе… К чему? Решению самой главной проблемы Кавелина?
Перед его мысленным взором то и дело возникало личико в обрамлении светлых волос. Наполненная жестокой реальностью ночь не смогла усмирить его воображение. Даже в прошлые времена подобное состояние после встречи с женщиной у него случалось крайне редко. Браги желал Ширили жаднее, чем до свидания. Она была нужна ему немедленно. Желание оказалось настолько нестерпимым, что он двинулся по аллее к своему дому.
– Сир! – донесся до него голос Пратаксиса. – Сир! Кастелян Майсака желает вас видеть.
– Ну и ревнивая же ты сучка, Кавелин, – вздохнул Браги и побрел назад в зал, где находилась так надоевшая ему карта.
Мгла первым делом показала ему на клещи, готовые сомкнуться у основания проникшей в тело Империи руки матаянгцев.
– Мы выступим, когда до полного окружения врага войскам Империи останется пройти десять миль. Это произойдет через четыре часа. От тебя нам потребуется три штурмовых отряда. Большинство присутствующих здесь тервола будут сопровождать твоих людей, чтобы оказать им необходимую поддержку.
Повелительный тон, которым были произнесены эти слова, рассердил Браги.
– Здесь ты ещё не номер один, – сказал он. – До тех пор пока не осядет пыль, ты остаешься кастеляном крепости Майсак.
Он посмотрел на Вартлоккура. Тот со снисходительно-ласковым видом взирал на короля и принцессу.
«Будь я проклят, – подумал он. – До чего же мне надоело от него зависеть. Но если я его потеряю, то волки тут же разорвут меня на куски». Вслух же Браги произнес:
– Абака, ты не хочешь повести один из штурмовых отрядов?
– Буду счастлив, сир!
– Итак, мы укомплектовали два. Кто возглавит третий?
– Как два, сир? – спросил Пратаксис, лихорадочно все записывая и бормоча проклятия, когда из-под усталого пера разлетались брызги чернил.
– Один беру я.
– Сир!!
– Побереги дыхание, Дерел. Я наперед знаю все твои аргументы. Абака, кто, по-твоему, здесь самый лучший?
Абака в раздумье пожевал губами.
Сэр Гжердрам тут же предложил свою кандидатуру.
– Только не ты, – сказал Рагнарсон. – Я беру с собой Вартлоккура и Дерела, и это означает, что ты остаешься здесь, дабы обеспечить честную игру со стороны наших союзников. И не вы, генерал, – бросил он Лиакопулосу. – Кто-то должен руководить армией, пока Гжердрам будет командовать страной.
– Проклятие! – запротестовал Гжердрам. – Вы делаете так каждый раз…
– Это цена, которую тебе приходится платить за мое доверие. Поэтому заткнись. Итак, я тебя слушаю, Креденс.
– Может быть, капитан Хаас? – с едва заметной улыбкой произнес Абака.
Отношения, сложившиеся между полковником и Далом Хаасом, вряд ли можно было назвать теплыми. Рагнарсон подозревал, что, предлагая Хааса в командиры, Абака надеялся на то, что адъютант короля проявит свою полную некомпетентность.
– Для меня это была бы огромная честь, сир, – сказал Майкл, проложив себе путь между стоящими плечом к плечу Гжердрамом и Лиакопулосом. – Позвольте только мне прихватить с собой старого дружка Арала.
В этот момент Рагнарсон заметил толстую лапу, поднявшуюся из задних рядов окружающих его людей. Ну наконец-то, ухмыльнулся он про себя. Назначение командиром барона Хардла с политической точки зрения было наилучшим вариантом. Теперь короля с флангов будут охранять офицеры, принадлежащие к диаметрально противоположным социальным группам. Браги обожал броские трюки.