Такой ужасной смерти не пожелаешь и врагу. Потеряв голову, я вскочил и бросился к мучившемуся животному. Затем, ухватившись за древко, мощным рывком выдернул копье из страшной раны тигра. Мы оба взревели от лютой ненависти и яростной любви, и я вонзил копье ему в сердце.
Налегая на древко, я видел, как свет жизни, мерцавший в его опаловых глазах, угас. В душе моей стыд смешивался с ликованием. Я прикончил тигра. Я покончил с его мучениями.
Но, взглянув на это некогда благородное тело, я вдруг осознал, что скоро шакалы и прочие стервятники придут терзать его разлагавшуюся плоть. Смерть не бывает достойной. Достойной может быть только жизнь.
Вот так получилось, что к деревне Крааля я подходил, накинув на голову и плечи шкуру саблезубого тигра.
Путевым указателем мне служило серое облако дыма, жирным мазком протянувшееся по кристально чистому небосводу. Поначалу я думал, что деревня сильно разрослась со времени моего ухода, но на второй день понял, что это не дым очагов – слишком уж он густой, к тому же курится не переставая. Я начал опасаться самого худшего.
К полудню в воздухе повеяло смертью – жирным, едким смрадом горелого мяса. Вдалеке в небе замаячили кружащие вдалеке птицы – не птерозавры, а стервятники.
Уже под вечер, продравшись сквозь колючие кусты, я увидел деревню Крааля, выжженную дотла. От хижин остались лишь груды дымившихся углей, земля закоптилась, а посреди деревни высилась груда сожженных тел, обугленных до неузнаваемости. Стервятники все кружили в высоте, проявляя терпение. Птицы дожидались, когда земля остынет, а трупы прекратят дымиться и можно будет приступить к пиру.
Опустившись на колени, я посмотрел на трехпалые отпечатки когтистых лап динозавров и шайтаниан, испещрившие всю землю. Они ушли в северо-восточном направлении – прямо к крепости Сетха на Ниле. Среди следов рептилий попадались и человеческие. Не все жители деревни были убиты.
Выпрямившись, я взглянул на северо-восток. Так вот награда, полученная Краалем и Ривой за сотрудничество с Сетхом! Это чудовище сровняло деревню с землей, убив большинство жителей. Оставшихся в живых угнали в рабство.
Мне захотелось, чтобы Крааль с Ривой остались среди живых. Я хотел найти их, хотел, чтобы они увидели меня; хотел узнать, как им понравилась сделка с дьяволом.
Шагая в сторону крепости Сетха, я гадал об участи Крона, Ворна и прочих освобожденных мною рабов. Убиты ли они или их вновь забрали в рабство?
Остаток того дня и изрядную часть следующего я шагал по широкой тропе, вытоптанной в подлеске динозаврами. Сначала я хотел догнать их и плененных ими людей, но вскоре одумался. Что толку пытаться освободить их? Это лишь насторожит Сетха, он узнает о моем прибытии. Будет лучше, если я застану его врасплох; неожиданность должна помочь мне справиться с ним при нашей встрече, которая станет последней.
На закате следующего дня я заметил человеческие следы, уклонившиеся в сторону от основной тропы. Динозавры вели своих пленников на северо-восток, к крепости Сетха. Их путь через лес пролег строго по прямой, будто Римский тракт или полет стрелы.
Но по крайней мере двоим удалось бежать от поработителей. Свернув со следа динозавров, я двинулся за беглецами. Всего минут через десять обнаружилось, что поверх их следов отпечатались лапы динозавра. Значит, предводитель ящеров отправил в погоню боевого дракона.
Солнце уже опускалось за гряду невысоких холмов, когда я настиг их. На поляне стоял, съежившись от страха, коленопреклоненный мужчина, а позади него дрожала женщина, прижимая к себе младенца. Перед ними я увидел одного из Сетховых клонов – низкорослого, чуть выше женщины; судя по кирпично-красной чешуе, ящер едва достиг зрелости. У края поляны, сверкая голодным взглядом, присел на задние лапы двуногий дракон, жуткой головой достигавший до верхушек молодых деревьев.
Шайтанианин собирался убить мужчину, схватив его за горло. Между его когтями уже выступила кровь жертвы.
– Оставь его! – выкрикнул я, вскинув копье над головой.
Ящер обернулся, зашипев от изумления, а я изо всех сил метнул копье. Оно вонзилось ему в грудь, опрокинув навзничь, почти на головы напуганных людей.
Дракон тоже обернулся ко мне. Сосредоточившись на нем, я на одно головокружительное мгновение увидел мир сквозь его вертикальные зрачки: коленопреклоненный человеческий самец ошеломленно уставился на мертвую рептилию, самка прижимает к груди ребенка, а в нескольких ярдах от них рослый, широкоплечий Орион – с пустыми руками, совершенно безоружный.
Я повелел дракону идти догонять остальных, мысленно нарисовав картину погони за козами, коровами и даже медведями. Он запыхтел, как чайник, встав во весь рост на мощных задних лапах. Дергая головой из стороны в сторону, он переводил взгляд с меня на маленькое семейство и обратно, словно никак не мог решить, что делать. Мы наверняка представлялись ему легкой добычей. Я сосредоточился изо всех сил, направляя его куда-нибудь подальше от нас. Наконец он развернулся и отправился в лес.
Я с облегчением перевел дыхание, затаенное лишь на секунды, показавшиеся мне часами. Мужчина мучительно старался встать. Даже издали бросалось в глаза, что вся спина у него исполосована когтями и сочится кровью. Я двинулся к ним и мертвому шайтанианину, чтобы забрать свое копье.
И узнал Крааля и Риву в тот же миг, когда они поняли, кто я такой.
– Орион! – охнул Крааль, снова падая на колени.
Рива широко распахнула глаза и еще крепче прижала к себе ребенка. Я заметил, что она беременна снова.
Промолчав, я подошел к издохшей рептилии и выдернул копье из чешуйчатого трупа.
– Пожалей ее, Орион, – молил коленопреклоненный Крааль. – Отомсти мне, но пожалей Риву и мальчика.
– Где мой кинжал? – Мне не хотелось больше ни о чем говорить с этим хилым, хныкающим предателем. Впрочем, мне нечего было сказать ему.
Крааль пошарил под прикрывавшей его тело грязной шкурой и трясущимися руками протянул мне клинок вместе с ножнами и ремнем.
– Ты, наверно, бог, – промолвил он, склоняя голову к моим стопам. – Только бог может убивать этих чудовищ. Только бог может ходить в тигровой шкуре.
– Бог я или человек, а вы меня предали.
– А что ты сделал для нас? – огрызнулась Рива, глаза которой метали молнии. – С той поры, как ты с нами, мы не знаем ничего, кроме смерти и разрушений.
– Когда мы встретились впервые, ты была рабыней. Я сделал вас свободными людьми.
– Дичью для Сетха и его дьяволов! Как раз они-то могут свободно преследовать, убивать и пытать нас, сжигать наши деревни дотла!
– Вы решили служить Сетху. Вот вам и награда за верную службу. Вы предали не только меня, вы предали весь свой народ. А Сетх предал вас. Все справедливо.