Но тут же, едва только «семерка» отъехала, снова вскинул руку.
Остановился «сорок первый» «Москвич».
— До города подбросишь? Хорошо заплачу.
— Садись.
Водитель в салоне был один, что пассажира вполне устраивало. Он упал на переднее сиденье.
— Поехали…
Но не проехав и километра, пассажир попросил остановиться, чтобы сбегать до ветру. Потому что его вдруг прижало.
— Я сейчас, я быстренько, — сказал он, побежав в лесопосадки.
Водитель остался в машине. Но ненадолго, потому что его позвали.
— Слышь, парень, иди скорее сюда. Я тут нашел!..
— Что нашел? — не понял водитель.
— Да ты иди, иди… Тут такое!.. Поможешь мне!
Водитель пошел на голос. Он вошел в лесопосадки и сделал несколько шагов вглубь. За скрывшие его со стороны дороги густые кусты.
— Ты где? — спросил он, слегка наклоняясь вперед.
И в то же мгновение кто-то ловко набросил ему на шею тонкий шнур, концы которого рванул руками в две стороны. Водитель захрипел, замахал руками, хватая воздух, стал рвать пальцами, ломая ногти, шнур, но очень быстро затих и рухнул лицом вниз, в траву.
Пассажир снял с его шеи шнур, быстро обшарил карманы, нашел и вытащил документы на машину.
Уже в салоне он достал пачку заранее заполненных доверенностей, куда ему нужно было лишь вписать имя доверителя, который передавал ему право пользования принадлежащим ему автотранспортом. Потому что ему машина была уже ни к чему.
Он аккуратно сложил документы, вытащил мобильник, сказал:
— Я — «КамАЗ-три». Могу продолжать движение. На каком километре принять «пассажира»? Да, понял…
Сел на водительское сиденье и дал газу, чтобы побыстрее нагнать «УАЗ» с желтой на сером борту надписью «Геодезическая». Он должен был успеть, потому что «УАЗ» едва-едва тащился.
Но если он не успеет, страшного тоже ничего не случится, потому что за «УАЗом» и за ним следовало еще несколько десятков машин, в которых сидели люди «Первого». Но об этом знал только «Первый» и не должен был знать «КамАЗ-три». «КамАЗ-три» должен был считать, что в операции задействована только его пятерка.
— «Жигулям-пять» — можно уходить.
— «Фольксвагену-два» принять «пассажира» на двадцать втором километре…
При такой прорве машин слежке совершенно необязательно сидеть у «объекта» на «хвосте», рискуя, что он обратит на них внимание. Довольно было сопровождать его минут десять, приотстав на полтора десятка машин, еще три-четыре минуты «повисеть» на заднем бампере, после чего уходить, передав эстафету другим.
При такой прорве машин «объект» не должен распознать слежку, потому что такую слежку заметить практически невозможно.
На что «Первый» и рассчитывал!
Игра действительно пошла всерьез! Серьезней некуда!..
— Где же они, где, черт их побери?!
Резидент ничего не понимал — противника не было, хотя он должен был быть. По всем расчетам — должен! Ну не могут они вот так просто бросить свои трупы. Это же след! У трупа, как бы он ни был изуродован, можно восстановить черты лица, у него могут сохраниться «читаемые» отпечатки пальцев, наконец есть позволяющее его идентифицировать ДНК! Они должны были прийти за своими трупами! Почему же они их бросили?..
Резидент из шкуры лез, пытаясь выявить чужаков возле сгоревшей «Волги». И хоть бы что!.. Если они не придут, то весь его план, вся подготовка пойдут псу под хвост!.. И за каким, спрашивается, чертом он покупал тогда три эти квартиры, которые набил электроникой, и зачем сбил с панталыку стольких людей…
— Говорит Восьмерка. «Жук» в третьей «коробочке».
— Понял тебя, Восьмой. Продолжай наблюдение… «Коробочками» в радиопереговорах обозначались квартиры, купленные «объектом» в трех, в пределах видимости морга, домах.
«Объект» работал виртуозно, так что, если бы не частая смена бойцов, он бы давно их раскрыл и от них ушел. Да и вряд ли бы они его нашли, если в не знали, где ждать. Но «Первый» знал и хорошо подготовился. Гораздо лучше, чем в первый раз…
— Может, поставим его на «прослушку»? — не раз предлагали «десятые».
— Нет, никакой прослушки, никаких обысков и вообще никакой самодеятельности! Этот «жук» слишком хитрый жук, он «срисует» нас сразу же, как только мы высунемся! Никаких активных действий, никаких попыток сближения — продолжайте наблюдать издалека! Только издалека!
Ну, издалека так издалека…
— Говорит Девятка. «Жук» покинул третью «коробочку» и направляется в сторону…
«Жук» из одной «коробочки» шел в другую «коробочку». «Коробочки» были набиты электроникой, которая отслеживала подходы к моргу. Но толку от этого — чуть. Лица на видеозаписях не повторялись. А подкупленные за немалые деньги работники морга сообщали, что никто теми, со сто третьего километра, трупами не интересуется.
— «Жук» в первой «коробочке»…
«Если они не проявятся еще неделю, то уже не появятся никогда, и слежку можно сворачивать…» — расстраивался Резидент.
…Если он все так же будет работать в одиночку, то, значит, он один, размышлял «Первый». Потому что за все это время он ни разу, ни с кем, кроме своего «рабочего», в контакт не вступал. Что, конечно, очень странно. Но, с другой стороны, трудясь в гордом одиночестве, он тем не менее все успевает сделать!..
Ладно, еще пару дней пусть погуляет на воле, а потом его нужно брать. Пока он окончательно не разочаровался и не слинял…
Они ждали оба. Друг друга. Ждали безуспешно… Затянувшуюся паузу прервал «Первый».
— Готовьте группу захвата.
— Когда?
— Сегодня!..
Когда «жук» выполз из «коробочки», он почуял неладное. Интуитивно почуял, потому что никаких признаков слежки не было. Ни новых лиц, ни «прослушки», ни попыток проникновения в квартиру в его отсутствие — все секретки были на месте, волоски между дверью и косяком не оборваны. И все же что-то было не так. Какая-то напряженность витала в воздухе. Может, конечно, это недосып или плохое самочувствие, но на всякий случай следует быть настороже.
Прежде чем выйти из подъезда, он через окна второго этажа осмотрел двор. Нет, все в порядке, все как всегда. Значит, недосып…
Он спустился во двор и вышел на улицу. До второй купленной им квартиры было рукой подать — шагов триста, если по прямой, но он пошел не по прямой, пошел в обход. Вышел по дворам на соседнюю улицу, сел в автобус, проехал три остановки, перебежав дорогу, прыгнул в уходящий с остановки трамвай…
Это было привычкой, образом жизни — петлять и проверяться, нет ли за ним слежки.
Вон тот мужчина?