Генералы, перешагнувшие ради идеи через голову своего министра, подойдут для этой роли как нельзя лучше. Надо только им немного подыграть и использовать втемную. Пешками. Хоть они и генералы… Заставить собирать информацию о действиях другой стороны. А заодно о настроениях и веяниях среди высшего командного состава Вооруженых Сил. То есть превратить в секретных сотрудников. В сексотов. Его сексотов.
Да, пожалуй, так. Именно так…
Спецслужбы спецслужбами, а свои осведомители лишними не будут. Теперь вот и в Министерстве обороны.
Россия страна особая. В России влезть на трон — полдела. Усидеть — вот задача! А раз так, расслабляться нельзя. И доверять никому нельзя. Теперь — никому. Теперь — только себе. Сколько правителей российских на дружбе да доверии опалились Последним Хрущев, который тоже думал, что его КГБ защитит. А они…
А раз так, то свои люди в Минобороне не помешают. И нигде не помешают. В политике побеждает не тот, у кого крепче кулаки, а тот, у кого более чуткие уши.
Президент отложил письмо генералов в сторону. День-два надо будет выждать, а потом…
В начале лета тысяча девятьсот сорок девятого года старшего лейтенанта Крашенинникова, с отличием закончившего общевойсковое училище, вызвали в особый отдел. Что было странно. И даже немного беспокойно. Лейтенант надраил сапоги и постучал в дверь, мимо которой, как и все прочие, обычно проходил с опаской.
— Товарищ майор, старший лейтенант Крашенинников по вашему приказанию прибыл! — отрапортовал он.
— Проходи, Крашенинников, садись, — показал майор на стул.
— Назначение получил?
— Никак нет, жду.
— Ну, считай, что дождался. Вот оно, твое назначение, — кивнул майор на какие-то лежащие на столе бумаги. — Ты сам-то куда хочешь?
— На Камчатку или на Дальний Восток!
Тогда, как ни странно, далеко не все мечтали попасть в Арбатский военный округ.
— У тебя там что, родственники или девушка?
— Никак нет!
— А, понятно, романтики хочешь хлебнуть?
Лейтенант покраснел.
— Ладно, будет тебе романтика. Только не на востоке, а на западе. Поедешь в Прибалтику, в Вильнюс. Знаешь, что там сейчас происходит?
— Нет…
Майор внимательно взглянул в глаза лейтенанту, так, что у того мурашки по спине побежали, — прикидывается он или действительно не знает.
— Война там. С гитлеровскими недобитками, которые мешают местному населению строить мирную жизнь. Ты хочешь помочь нашим братьям-прибалтам?
— Я?!.
— Ты!
Майор вытащил из стола и открыл папку.
— Парень ты грамотный, по политическим дисциплинам только пятерки. Кандидат в члены партии. Стреляешь прекрасно — нормативы кандидата в мастера выполнил. Физическая подготовка… Тактика…
Характеристика положительная… — «инициативен, способен принимать самостоятельные решения…» — зачитал майор. — Жаль, если такие таланты пропадут.
А там — не пропадут. Там — пригодятся.
Для начала получишь отделение…
Наверное, на лице лейтенанта отразилось разочарование.
Не просто отделение, а отделение разведки! Которое иного взвода стоит. А то и роты. Нормально себя проявишь — дадут взвод.
Выдержал длинную паузу.
— Ну что скажешь? Только честно! А что тут можно сказать?
— Я хотел на Дальний Восток…
— Хотеть можешь куда угодно, а служить придется там, где Родина прикажет! Ясно?
— Так точно!..
На месте назначения старшего лейтенанта приняли не очень ласково.
— Опять «зелень» прислали. Сколько раз просили — дайте фронтовиков. А они опять за свое…
Ладно, иди, принимай отделение.
В первую же ночь отделение подняли по тревоге. Выскакивали из казармы пулей — на ходу натягивая гимнастерки и уже на улице доматывая портянки. К крыльцу подогнали «Студебеккер».
— Справа, слева по одному…
Машина ехала минут сорок и остановилась в глухом лесу.
— Отделение, приготовиться к атаке! — скомандовал лейтенант, мало что понимая в происходящем. На него посмотрели как на сумасшедшего.
— Незачем нам атаковать, они сами на нас выйдут, — объяснили ему.
Через полчаса на засаду выскочили какие-то люди с автоматами. Их мгновенно положили на землю. Кого навсегда, кого, чтобы связать за спиной руки и этапировать в особый отдел,
— Так это и есть диверсанты? — удивленно спросил лейтенант.
На вид диверсанты выглядели как самые обыкновенные мужики, только вместо вил и лопат у них в руках были немецкие автоматы.
Все следующие дни лейтенанта вводили в курс дела.
— Эти были так, распропагандированной деревенщиной. А есть такие зубры… На прошлой неделе загнали одного в болото, так он три часа отстреливался, а потом. подпустил солдат поближе и подорвал себя гранатой. Двоих ранил. А себе башку начисто снес.
— Как башку?..
— А, ты же новенький. Это на фронте гранату себе под брюхо закатывали, а эти — нет. Эти когда видят, что дело дрянь, чеку выдергивают и гранату к лицу прижимают, ну, чтобы их потом не опознали…
— Нет, так стрелять не надо. Лучше заранее дослать патрон в ствол, взвести затвор, опустить предохранитель и держать автомат на поясе, на ремне, дулом в землю, сунув палец в скобу спускового крючка.
— Но так нельзя! По уставу оружие во время передвижения должно находиться в разряженном состоянии!
— То устав, а то жизнь. Когда идешь по лесу, видимость ограничена и с противником можно встретиться в любое мгновение нос к носу. Пока ты передергиваешь затвор и ищешь спусковой крючок, он из тебя решето сделает. Хоть ты и мастер спорта по стрельбе.
— Кандидат в мастера.
— Тогда тем более…
Практика сильно отличалась от преподаваемой в училище теории. Тем более там готовили к полномасштабной войне с регулярной армией противника, а здесь приходилось иметь дело с партизанами.
— Так по густолесью не ходят.
— А как ходят?
— Плавно продвигая ногу вперед, вдоль самой земли, чтобы отгрести сучки и ветки, которые могут хрустнуть под подошвой. Тогда тебя не услышат, тогда ты выстрелишь первым…
Вечерами офицеры расспрашивали лейтенанта о жизни там, на «большой земле», с уважением рассматривали многочисленные «корочки» и грамоты нового командира отделения. Сами они, в большинстве своем, были из военного призыва и имели за плечами в лучшем случае ускоренные пехотные курсы. А у этого, вишь ты, высшее образование!..