— Так это вы?!
— Я. Они разбазаривают — я собираю. С твоей помощью собираю.
— А деньги?
— Неустойку за подлодку помнишь? Вот и деньги.
— Плюс с вертолетов и с прочей возвращенной тобой техники.
— Они тоже… в Китай?
— Нет, можешь быть спокоен, они остаются у нас. Они уже в частях.
— Но кто тогда их покупает?
— Их покупает тот, кто использует — Министерство обороны. Но… по ценам на порядок ниже существующих. Поэтому армия не внакладе. Техника возвращается государству, чтобы на деньги государства ему поставлялась новая техника.
Такой оборот…
— Но тогда денег должно быть немало. Должно быть больше, чем уходит на нас, — прикинул генерал стоимость вертолетов и лодок.
— А информация? Ее приходится покупать. А замятые дела? Квартиры для личного состава? Компенсации семьям погибших?.. Ты не умеешь считать. Ты хороший боец, но плохой счетовод.
Генерал с этим не был согласен. Но не был согласен про себя.
Он провел еще полтора десятка операций по изъятию техники. Но теперь он считал. Считал, сколько стоит каждый отбитый им танк или ракетная установка в отдельности. Сколько стоят вместе. Сколько средств уходит на содержание его подразделения. И что остается в остатке.
В остатке было действительно немного.
Генерал попробовал пересчитать свою работу на масштабы армии. Получилось совсем ничего. Пшик!
Генерал вышел на замминистра.
— Вы знаете, сколько единиц боевой техники вернул я со своими ребятами за все это время? — спросил он.
— Знаю.
— Сколько?
— Я посчитал — шестьдесят восемь.
— Это капля в море! Как я понимаю, нам нужны сотни самолетов, вертолетов, десятки тысяч орудий… У нас ведь не Люксембург какой-нибудь, у нас шестая часть суши.
— Что ты предлагаешь?
— Расширить мою группу по меньшей мере в пять-шесть раз. Возможно, создать еще несколько подобных подразделений.
— Ты думаешь, этого будет достаточно? — как-то странно спросил замминистра.
— Наверное, если частей будет много… Мы добыли почти семьдесят единиц техники, соответственно десять частей смогут добыть семьсот или даже больше… Иного выхода нет — без техники армия перестанет существовать.
— Ее уже нет.
— Как нет?
— Так нет!
Заместитель министра встал, открыл свой сейф и вытащил какую-то папку.
— Итоги последних командно-штабных игр. На, посмотри.
Генерал прочитал первую страницу, перелистнул, прочитал вторую…
— Неужели все так плохо?
— Хуже, чем в сорок первом. Но они так не считают, — показал глазами на потолок, — они решили, что больше на нас никто и никогда нападать не будет, а будет закармливать бесплатной гуманитарной помощью.
— Тогда надо как-то объяснить, растолковать.
— Растолковать можно тому, кто хочет что-то понять. А эти не хотят. Невыгодно им понимать, они ведь с западных кредитов кормятся. А кто их даст, если они об армии печься будут. Уразумел?
— Но так продолжаться не может, нужно что-то делать.
— Что нужно — делаем. Вернее, что можно. Мы с тобой и делаем. Так что впрягайся…
— Опять вертолеты воровать?
— Нет, на этот раз не вертолеты.
Бэушные вертолеты армию не спасают. Тут ты прав. Даже если мы сформируем сто подобных твоей частей, мы все равно не сможем вооружить армию. Мы лишь натащим кучу изношенной, морально устаревшей техники, которую все равно через год-два придется списать.
Армии требуется оружие, а не железный хлам.
— Я не понимаю, — честно признался генерал. — Что же тогда делать?
— Необходимо поддержать оборонную промышленность. Нам с тобой поддержать, раз там не хотят.
— Как это?
— Очень просто — перестать таскать металлолом и сосредоточиться на выпуске оборонной продукции. Новой продукции.
— Не вижу связи.
— Она прямая. Если сила может заставить фирмы доплатить за уворованные ими подлодки, то, значит, сможет помочь их другим фирмам построить. Или сможет заставить построить! Причем дешево и хорошо.
Генерал посмотрел на замминистра как на сумасшедшего.
— Я предлагаю сформулировать для твоего подразделения новые цели. Перспективные цели…
Это был еще один поворот в жизни генерала Крашенинникова. Пожалуй, самый крутой из всех. Но он победил, победил и на этот раз.
На карту, хранящуюся в его походном планшете, были нанесены первые значки. Потом их стало больше, и карта переехала в здание Министерства обороны, что на старом Арбате. Вместе со своим хозяином.
Значки на карте покраснели. И кабинет расширился.
Шеф генералу благоволил и не отказывал ни в чем.
Несколько случившихся в министерстве сокращений престарелого генерала никак не задели, хотя «на улицу» выбрасывали куда более молодых офицеров.
В стране победившего капитализма главной ценностью были объявлены деньги. А деньги генерал зарабатывать умел. Как никто другой умел…
И генерал Крашенинников окончательно уверовал в свою силу…
В приемной часто и нервно звонили телефоны. Сидящий за столом майор снимал трубку, четко проговаривал:
— Приемная генерала Крашенинникова. Майор Грызлов. Никак нет, он занят. Нет, невозможно.
Перезвоните позже, где-нибудь в шестнадцать ноль-ноль.
И тут же снимал трубку с другого телефона:
— Приемная генерала Крашенинникова. Майор Грызлов…
Сегодня хозяин «овального» кабинета никого не принимал, сегодня у него был хоздень. Личный, спрятанный за одной из стеновых панелей сейф был открыт, на столе разложены и раскрыты полтора десятка папок.
Генерал работал по старинке — ручкой по бумаге. К компьютерам он привыкнуть не мог, они не давали возможности схватывать информацию всю и разом, для этого пришлось бы завалить кабинет мониторами. Но все равно это было бы не то.
Для того чтобы придумать что-нибудь путное, генералу нужно было ощущать процесс работы, для чего перелистывать страницы, чувствовать пальцами шероховатость бумаги, слышать шелест переворачиваемых страниц, грызть колпачок ручки… Это помогало ему сосредоточиться. А долгий поиск на клавиатуре нужной клавиши лишь раздражал.
Не для него были эти современные навороты.
Он пододвигал к себе ближе папку, раскрывал ее на нужной странице, что-то подчеркивал, что-то выписывал. Открывал другую папку, находил нужное место, сравнивал информацию с выписанной в блокнот.