А когда вырезают целую семью…
Выходит… Выходит, это было предупреждение. Кто-то кого-то предупредил. Смертью детей.
Кого? Вряд ли кого-то одного. Ради запугивания одного довольно убить одного. А здесь… Скорее всего пугали многих. Для чего понадобилась детская кровь. Чтобы каждый, глядя на свои детей, мог представить… И мог вовремя одуматься.
Теперь второй и главный вопрос — кто? Кто заказал это убийство?
По всей видимости, те люди, которые желали запугать первых. Ответ, конечно, детский, но другого пока нет. Очевидно только, что речь идет не о местных разборках по поводу партии товара или передела киосков на привокзальной площади. Идет о гораздо большем. О чем?
Трудно сказать. Недостает информации.
В связи с чем нужно… И далее, как обычно, по пунктам, подпунктам и подпунктам в подпунктах…
Общий анализ ранее известной информации с поправкой на вновь открывшиеся факты… Расклад сил с поправкой… Место покойного в бизнесе и криминале…
Высеивание из материалов слежки эпизодов, связанных с покойным…
Систематизация и анализ выявленных контактов… Изучение материалов уголовного дела…
И последний, главный пункт — отслеживание текущих событий. После такого громкого преступления, если оно не случайно, если заказано, что-то должно произойти. Что-то должно измениться.
Если это «что-то» заметить, не пропустить, то можно выйти на заказчика убийства. Пусть не впрямую, пусть по касательной, но выйти!
Потому что тот, кто хочет найти преступника, должен искать того, кому это преступление выгодно. Стало выгодно…
События себя ждать не заставили.
Местная печать разразилась критическими в адрес местной милиции статьями.
Слишком критическими. Потому что до того сидели тихо и максимум на что отваживались — это бескомпромиссно и безоглядно критиковать начальников жэков. А тут вдруг…
Подогретый средствами массовой информации взроптал род. На страницах средств массовой информации. В пространных интервью токари и домохозяйки жаловались, что бандиты настолько распоясались, что по городу стало опасно ходить даже днем. И интересовались, что делает милиция.
В соседних абзацах милицейские начальники каялись и божились навести на улицах порядок. Что было и вовсе удивительно. Давно ли органы правопорядка стали обращать внимание на беды рядовых граждан? Как будто у них других забот нет.
Интересные дела начались в Регионе, А потом уж совсем интересные. Просто удивительные! Идя навстречу пожеланиям трудящихся, Глава администрации отправил в отставку руководство областного и городского УВД. Вот так взял — и отправил. Формальной причиной послужило в том числе непрофессионализм, проявленный при расследовании убийства семьи известного в городе бизнесмена и политика.
Так что это получается? Получается, что смерть детей была на руку Первому?
Или он просто использовал представившуюся ему возможность?
Скорее всего, так…
И все же не так! Хотя бы потому, что иных сколько-нибудь заметных реакций на то убийство в Регионе замечено не было. Никто другой, кроме Первого, дивидендов с пролитой детской крови не получил.
Никто! Кроме Первого!
Выходит…
А что говорят люди?
Люди только и говорили, что об отставке милицейских генералов.
Десятки известных в Регионе голосов доверяли микрофонам прослушки свои версии. И очень многие из них высказывались в пользу того, что ментов убрал Голова. Непонятно зачем, но он! Он?!
А если действительно он? Тогда это совсем другая игра. Тогда это игра, достойная уровня Конторы.
Ну и, значит, все пути ведут в… администрацию.
Которая начинается… Не исключено, что в кабинете младшего Референта Главы областной администрации. Который хоть и маленькая сошка, но почему-то может все. И с которого-то, пожалуй, и следует начать вхождение во власть…
— Мне нужен выход на Главу администрации. Возможно такое?
— Отчего невозможно — возможно. Есть там один человечек, который…
«Человечек» в администрации не отказывал никому. Такая у него была должность — никому ни в чем не отказывать… Должность «чучела».
— У вас ко мне какое-то дело?
— Да. Необходимо урегулировать один чисто технический вопрос…
Посетителей было двое. Одного Референт знал довольно хорошо, потому что тот был мелким посредником, зарабатывавшим тем, что завлекал в этот кабинет клиентов. И завлекал довольно часто.
Другой был здесь новичком. Он никак не проявлял себя. Что называется был «закрыт». За себя и за него говорил, двигался, суетился, гримасничал его напарник.
— Мы бы, конечно, могли пойти официальным порядком, но, как вы сами понимаете, несовершенство бюрократической машины…
Референт слушал молча, никак не реагируя на просительный тон и намеки на «будем бесконечно благодарны». Словно думал о чем-то своем…
Референт думал о втором, которого он раньше не видел, просителе. Думал профессионально. Рост… Возраст… Овал лица… Особые приметы… Манера двигаться… Мимика… Жесты… Голос… Одежда… Общее впечатление…
Впечатление было неоднозначным. Потому что посетитель был никаким — среднего роста, среднего возраста, средней комплекции, без примет, характерных жестов и ужимок. Какой-то весь усредненный, сглаженный, незапоминающийся. Отвернись и не вспомнишь, как он выглядел.
Идеальный образ для профессионального шпиона. А он… он, по всей видимости, бизнесмен.
Или не бизнесмен?
Чтобы его понять, его надо разговорить…
— Помощь нужна вам? — резко спросил Референт без умолку болтающего посредника.
— Мне? Нет, не мне…
— Тогда почему говорите вы?
— Я просто… Я подумал…
— Помощь нужна мне, — оттеснил стушевавшегося посредника незнакомец.
— Кто вы?
— Представитель российского филиала известной международной фирмы «Питер Шрайдер и сыновья», — представился проситель.
Протянул визитку и протянул руку.
— Очень приятно, — улыбнулся Референт.
Вблизи проситель был типичным предпринимателем средней руки с золотой цепью, дубоватым лицом и почтительно-наглым, в присутствии чиновника, от которого зависел, взглядом. Что-то среднее между Рокфеллером и пьяным дембелем.
Нет, так играть нельзя.
— Хочу построить у вас небоскреб, — доверительно сообщил проситель. — Как, блин, в Америке.
— А сколько этажей? — ахнул, сам не знавший, зачем привел сюда этого толстосума, посредник.
— Как в Америке! — повторил посетитель. — Я там был видел. Хочу, как у них, — этажей так на сто, сто двадцать.