Так что дело это хорошее… И устраивающее всех. Умара — тем, что он надеялся таким образом отсрочить свое участие в войне. Его жену — тем, что беженцам, участвовавшим в международных программах, без проволочек предоставляли вид на жительство в европейских странах, и она очень скоро могла оказаться с сыном где-нибудь в Дании. А земляки считали, что человек, умеющий обращаться с минами, будет более полезен на войне, чем не умеющий…
Курсы, куда был зачислен Умар Асламбеков, назывались Хэйло-траст и были гуманитарными. Хотя жили по военному распорядку. Утром — подъем, завтрак, физзанятия. До обеда и после — занятия по основной тематике.
— Русская противопехотная мина «МОН-100» и «МОН-200», — объяснял, показывая мину, инструктор. — Дальность поражения осколками в первом случае до ста, во втором до двухсот метров, о зависимости от маркировки…
Проблем с усвоением материала у кандидата исторических наук не было — не такое и не в таких объемах запоминал, чтобы с минами не справиться. Тем более что курс был рассчитан на средний уровень. На очень средний.
Занятия проводились на русском языке, судя по всему, бывшими военными, которые заслуживали себе иностранное гражданство. Хотя старшие чины были сплошь иностранцами.
— Мина «МОН» имеет направленное действие, то есть при взрыве осколки летят в одну сторону… Берем мину, ставим ее вот так, вытягиваем натяжной шнур…
Занятия шли в новеньком, который еще краской пах, обставленном офисными столами и стульями классе. Через каждые сорок минут — перерыв. Четыре раза в день — еда в похожей на «Макдональдс» столовой. Посуда одноразовая, первые и вторые блюда — на выбор, соки, салаты и фрукты нескольких наименований, для имеющих индивидуальные гастрономические пристрастия — карманные деньги. В «казармах» комнаты на трех человек с душем и туалетом. Прямо по коридору спортивный и тренажерный залы. И даже специальные, для отправления религиозных культов, помещения.
Прибывшие из убогих ингушских лагерей, где за ведром питьевой воды нужно по битому часу стоять, чеченцы от такого изобилия дурели. Хотя и принимали как нечто само собой разумеющееся. Дают — бери, а бьют… А когда бьют — сдачи давай!..
— Взрыватель полевых фугасов, сокращенно «ВПФ», состоит из корпуса с хомутиком — вот с этим — для крепления его к различным неподвижным предметам, запала, снаряженного капсюлем-воспламенителем и капсюлем-детонатором…
Наверное, точно так же инструктор читал свои лекции рядовому составу где-нибудь в Талды-Кургане. А теперь здесь.
Только там он был в форме СА, а здесь — в добротной европейской «гражданке».
— «ВПФ» используется как для подрыва толовых шашек в 75, 200 и 400 грамм, так и зарядов большего веса, к которым привязывается проволокой, шпагатом или другим подручным материалом…
Всем все понятно?
Еще бы не понятно! Как будто они ни разу не устанавливали взрыватели на фугасах, а фугасы на дорогах. Ну, только если один из них — историк по образованию Умар Асламбеков.
— Пошли дальше… Модернизированный универсальный взрыватель, сокращенно «МУВ»…
И никто не задавал себе вопрос, зачем им знать, как правильно устанавливаются мины «МОН-100» и «МОН-200» и как взрыватель «МУВ». Кроме разве историка по образованию Умара Асламбекова…
— При установке «растяжки» усики предохранительной чеки, запала гранаты, распрямляются и сводятся вместе, примерно вот так…
Курсанты споро соединили и почти полностью выдернули усики из отверстия на запале.
— Нет, не так, — поправил их инструктор.
Так нельзя. Так будет слишком опасно! Усики должны находиться на месте, чтобы случайно не выскочить.
Курсанты только усмехнулись. Если усики почти совсем вытащить, то чека выскочит очень легко, от малейшего прикосновения, и враг не почувствует, что потянул ногой или телом растянутую поперек его пути леску.
— Можно просто выдернуть чеку и положить гранату на приоткрытую дверь на спусковой рычаг, — поделился кто-то их курсантов своим опытом. — Если дверь открыть, то граната упадет и…
— Нет, так не положено, так легко подорваться самому! — запротестовал инструктор, знания которого основывались исключительно на изучении армейских уставов и инструкций.
Другое дело иностранные учителя, которые стали появляться после первого отсева учащихся. Эти уставы СА не растолковывали, эти говорили по существу, что даже далекие от войны кандидаты исторических наук понимали. Этих курсанты слушали очень внимательно.
— Мы брать пустую бутылку и пробивать в ней маленькую дырку…
Инструктор брал пустую пластиковую бутылку из-под кока-колы и острием ножа проковыривал в донышке небольшое отверстие. Горловину срезал, помещая внутрь бутылки импровизированный поплавок, изготовленный из куска коры, в которую щетиной во все стороны втыкал куски металлической проволоки. В нижней части бутылки пробивал еще несколько отверстий, через которые, словно стежки, пропускал проволоку.
— Теперь надо лить вода.
Наливал в бутылку воду, которая начинала тонкой струйкой сочиться через дырявое донышко и боковые отверстия.
— Вода вытекать, вытекать, — следил инструктор за уровнем жидкости. — Поплавок тонуть…
И… Вода вытекла, и поплавок почти лег на дно.
— И замыкать электрический сеть! — показал инструктор на две встретившиеся металлические проволоки. — Это будет замедлитель взрыва, чтобы вы успеть уйти далеко. Если дырка делать совсем маленький, чтобы капать одна капля, такой бутылка даст вам два-три часа.
Такой вот из подручных средств, но надежный «часовой механизм».
— Можно брать фрукт или овощ, класть на него металл и ждать, когда он станет портиться и пластинки сблизятся…
Курсанты слушали открыв рот. Им бы эти знания раньше!
— Так делать партизаны в Африке, когда у них ничего нет, — объяснил инструктор.
Вот только интересно, какое это может иметь отношение к разминированию? Впрочем, это было как раз понятно. По крайней мере, одному из учащихся…
Чечня была одной из разменных карт в нескончаемой, со времен Цезарей, всеевропейской войне. Которая иногда входила в горячую фазу, и тогда начинали громыхать пушки и мушкеты, но чаше «тлела под одеялом», незаметно для простых людей. Что совершенно не значило, что ее не было! Она — была и есть, она не прекращалась ни на мгновенье, просто была другой. В этой войне в атаку ходили не «народные герои», а «скромные по своей натуре» дипломаты, разведчики и банкиры. Глядя на карты, они разрабатывали планы генеральных наступлений, планируя удары по угольным и сталелитейным областям, определяли слабые места в своей обороне, спешно укрепляя направления возможных ударов, пополняя золотовалютные резервы и формируя международное общественное мнение, перегруппировывали дипкорпуса и формировали чиновничьи армии, искали стратегических союзников, «бомбили» нотами чужие посольства, выигрывали и проигрывали тактические, на дипломатическом фронте, битвы, поднимались в отчаянные контратаки, когда противник проводил массированные атаки на национальную валюту и подрывал, как мосты, целые экономические отрасли.