"Эх ты, могучий воин, – говорил я себе после каждого из этих дурацких набегов. – Связался с детьми и женщинами".

А потом я нарвался на настоящих разбойников.

Дорога поднималась, и над горизонтом я уже видел невысокие облака, которые могли висеть и над озером Ван. Если озеро действительно было там, выходило, что я проделал половину пути до своей цели и у меня оставалось еще две недели на то, чтобы преодолеть остаток пути.

Остановившись на ночлег в низине, я развел большой костер. Ночи в горах были холодны, однако сухой хворост попадался мне в изобилии. Я доел последнюю свою добычу и завернулся в плащ, готовый уснуть. Пройдут еще две недели, и я увижу Аню, если только Атон сказал мне правду. Но что, если он просто одурачил меня, как прежде попыталась Гера?

Все же у меня не было выбора: приходилось мчаться вперед. Если она может оказаться на Арарате, значит, и я должен прийти туда.

Я уже засыпал, когда ощутил присутствие чужаков. Разбойников было больше десятка. Крадучись они приближались к моему костру.

Я всегда клал свой меч рядом. Взявшись за рукоять, я сел, сбросив плащ с плеч. Разбойников оказалось четырнадцать; они прятались, стараясь остаться незамеченными. Все при оружии… Их было слишком много даже для меня.

– Можете подойти и погреться, – сказал я. – А то гремите камнями, уснуть не могу.

Один из них приблизился к костру настолько, что я видел его вполне отчетливо. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина, над неряшливой седой бородой которого я увидел шрам на левой щеке… Он носил черную кожаную куртку, потертую и грязную, и держал железный меч в правой руке. Хотя на голове разбойника не было шлема, он напоминал воина… Бывшего воина.

– У меня нечего красть, – сказал я, все еще сидя, и понял, что эти люди меня охотно прирежут ради двух коней. Они медленно подвинулись ближе, окружая кольцом костер.

– Кто ты? Что делаешь здесь?

– Мое имя Орион, я направляюсь к Арарату.

– К Священной горе? Зачем?

– Он у нас паломник, – объявил другой разбойник, в черной кожаной безрукавке.

– Паломник, – согласился первый.

– Ты прав, – сказал я, опуская меч и вставая.

– Орион-паломник? – В жестком голосе слышалось сомнение.

– А как твое имя? – спросил я.

– Я Гаркан-разбойник, а это мои люди.

Я ответил:

– А я думал, ты Гаркан-солдат.

Он отвечал, горько улыбнувшись, отчего шрам на его щеке искривился:

– Некогда мы были воинами. Очень давно. Великий царь больше не нуждается в нас, и мы должны сами добывать пропитание.

– Ну, воины или разбойники, смотрите – у меня нет ничего такого, что можно отобрать.

– А пара великолепных коней?

– Они нужны мне, чтобы добраться до Арарата.

– Твое паломничество закончится здесь, Орион.

Четырнадцать против одного, справиться невозможно. Но я решил попытаться затеять поединок. В таком случае у меня появлялся шанс.

– Хорошо, поспорим, – сказал я, стараясь, чтобы голос мой звучал непринужденно.

– О чем?

– Выбери двух своих лучших людей, я буду биться с ними одновременно: если победят они, бери моих коней. А если нет – отпустите меня с миром и лошадьми.

– Паломник, который хочет сразиться… Какому богу ты поклоняешься, паломник, Мардуку? Или, может, Шамашу? Кому же?

– Афине! – сказал я.

– Бабе! – восхитился один из мужчин.

– Греческой! – Все начали хохотать.

Даже Гаркан ухмылялся, глядя на меня:

– И какое же оружие предпочитает твоя богиня? Прялку?

Они захохотали.

Я отбросил меч.

– Справлюсь и без него.

Смех резко оборвался. Я прочитал по лицам разбойников их мысли: "Или безумец, или действительно служит богине".

– Ну хорошо, паломник, – сказал Гаркан, поднимая меч. – Посмотрим, что ты сумеешь сделать.

– Кто будет тебе помогать? – спросил я.

Ухмылка вернулась на его лицо.

– Зачем? Я ни в чьей помощи не нуждаюсь.

Левой рукой я перехватил руку Гаркана с мечом, прежде чем он смог шевельнуться, правой уцепился за его пояс и дернул вверх. С воплем разбойник взлетел над моей головой, и я бросил его на землю с такой силой, что он выронил меч и болезненно охнул.

Остальные стояли, широко раскрыв глаза и распахнув рты.

Гаркан, морщась, поднялся на ноги.

– Зосер, Минаш, возьмите его.

Передо мной были опытные бойцы. Они осторожно наступали с мечами в руках, один слева, другой справа.

Я сделал выпад влево, нырнул вправо, прокатившись по земле, сбил Минаша с ног, быстро извернувшись, вырвал меч из его руки, разбойник взвыл от боли. Зосер уже занес над моей головой свой меч. Еще стоя на колене, я отразил его удар оружием Минаша и затем сбил Зосера с ног, нанеся ему в живот прямой удар левой. Он тяжело упал на спину, и я царапнул его горло острием меча, а потом повернулся и то же самое сделал с Минашем.

– Значит, ты можешь справиться с троими одновременно? – мрачно улыбнулся мне Гаркан, и, прежде чем я мог ответить, он продолжил: – А с четырьмя? Десятью? Двенадцатью?

У меня сложилось впечатление, что он далеко не глуп.

– Ты согласился на сделку, – сказал я.

– Это не все. Тебе придется принять мои условия, – отвечал он. – Мы направляемся к землям, лежащим вокруг озера Ван. Там больше поживы и меньше воинов царя, которые мешают нам. Тебе нужно в ту же сторону; пока мы не достигнем озера, ты – один из моих людей. Согласен?

– Я предпочитаю ехать один. Мне нужно попасть туда побыстрее.

– Не быстрее нас!

Условия были ясны. Приходилось сопровождать Гаркана и его людей, чтобы не быть убитым из-за пары коней.

– Но только до озера Ван, – проговорил я.

– Согласен! – ответил он, и мы пожали друг другу руки, скрепляя сделку.

Они продвигались не столь быстро, как мог бы я двигаться в одиночестве, но все же торопились. Шайку Гаркана преследовали воины царя, и разбойники скакали, словно за ними гнались бесы. Я же мчался, как будто меня призывала богиня.

22

Гаркан поведал мне, что, когда новый царь восходил на трон, в стране всегда начиналась смута. Дарий III сделался властелином чуть более года назад. И прежде всего своей царственной дланью отправил на тот свет великого визиря, отравившего его предшественника и теперь отводившего царю роль пешки. Дарий не пожелал, чтобы им управляли. И все же многие племена огромного Персидского царства немедленно восстали, стараясь вырваться из-под власти царя, прежде чем он наберется сил, а народ, правительственные чиновники и войско в полной мере подчинятся своему владыке.