В военной экспедиции принимали участие представители всех религиозных направлений, существующих в Конеке: строповщики, к примеру, были конекийскими праманами из Терлаги. Их присутствие озадачило брата Светоча куда больше, чем присутствие нескольких десятков миролюбивых Искателей Света.
Платадурские праманы нервничали. Халдары не понимали, почему эти люди объединились с Питером, который шел войной на их соплеменников. Впрочем, сами халдары неизменно воевали друг с другом в пределах халдарского мира.
Спутники брата Светоча были теми же людьми, с которыми он ездил в Брос.
Граф Рэймон чудесным образом выполнил все приказания герцога. Гэрэт находился в Кастрерсоне, когда получил известие о том, что ему придется двигаться в Кальцир по морю. Он достиг Шевеналла прежде, чем прибыл дирецийский флот.
Брат Светоч впервые оказался на борту корабля, который к тому же плыл по морю: до сих пор мэйзеланин передвигался только по рекам и только при помощи паромов. Вдобавок, он еще ни разу до этого не находился на палубе, которая кренилась, раскачивалась и заливалась водой даже в самый ясный и тихий день. Ко всему прочему пассажирам этого корабля казалось, что линия горизонта постоянно находится под каким-то странным и ужасным углом. Такого запаха, как на судне, брат Светоч нигде не ощущал. Смрад казарм, лошадей, смолы, пакли, моря и пригоревшей пищи создавал такую смесь, что даже многие чайки, питающиеся падалью, не рискнули следовать за кораблем.
Моряки уверили мэйзеланина, что он слишком чувствительный. «Таро» построили совсем недавно. Потому у этого корабля еще не было своего собственного характера.
Приготовление пищи сопровождалось самыми мерзкими запахами.
Судовой повар обслуживал только платадурскую команду. Все остальные готовили пищу на главной палубе в окружении простолюдинов, моряков и вороватых чаек. Когда погода ухудшилась, пользоваться огнем запретили, поэтому о горячей еде можно было забыть. Платадуране очень сомневались в том, что конекийские сухопутные крысы ненароком не подожгут корабль.
Больше всего моряки боялись пожара в открытом море.
Путешествие доставляло много неудобств не только в физическом плане. Брат Светоч ощущал присутствие любопытных существ – Помощников Ночи. Это действовало на нервы. Наверное, в древности жизнь была такая же неприятная. Человеку пришлось потратить не один век, чтобы приручить мир.
А водную стихию так и не смогли усмирить до конца.
Когда корабль приблизился к острову Армун, где в прошлом свои силы восстанавливали броские императоры, брат Светоч собрал религиозных представителей перед платадурскими моряками и терлигианскими строповщиками. Мэйзеланин никак не мог собраться с мыслями. Армун лежал между Бросом и Шиппеном, до последнего оставалось рукой подать. То есть корабли плыли вдоль побережья Аламеддина, где это королевство граничило с Кальциром. Однако флотилия даже не собиралась заходить в гавань.
Праманские священники-дилетанты по-прежнему с подозрением относились к конекийцам, но брату Светочу удалось убедить некоторых из них в том, что он всего-навсего хочет прочитать несколько проповедей.
– Мне интересно, какую позицию занимает ал-Прама по отношению к Помощникам Ночи. Последние никогда не подчинялись никаким догмам. Они упиваются абсолютно противоположной доктриной.
Праманские капелланы не были настроены вести беседы философского характера. Они занимались делом, оказывая пусть самую маленькую, но все же духовную поддержку тем, кто находился сейчас вдали от дома. Священники эти могли совершать основные обряды таинств, установленные их верой. На том их обязанности и заканчивались.
Брата Светоча неуклонно влекло к извечным вопросам. Создало ли воображение человека богов и других ночных существ, придав форму энергии, исходящей из магических источников, расположенных в Святых Землях и других областях? Или же Помощники Ночи использовали эту энергию, дабы внушить человеческим существам, что они существуют?
Как некоторые говорили, дилемма курицы и яйца.
Спор часто перерастал в размышления над тем, каким бы был сейчас мир, не существуй источников, изрыгающих чистую магическую энергию.
Брату Светочу казалось, что на этот вопрос легко ответить.
Ирианские источники были не единственными родниками магической силы, просто они представляли собой самое большое ее сосредоточение. В дальних уголках земли существовало множество других маленьких источников, которые выделяли волшебную энергию. Но поток ее скорее походил на едва заметное дуновение ветерка, чем на неистовый порыв.
Подсчеты, которые велись колдунами на протяжении нескольких поколений, показали, что семьдесят процентов всей сверхъестественной энергии возникает именно в Святых Землях. Эта область представляла собой огромный, странный мир, наполненный магической энергией. В тех местах жили люди: сила источников не давала льду завладеть этой землей.
Чем дальше от источников, тем мрачнее, холоднее и причудливее становился мир, превращавшийся в диковинные королевства будто бы только сошедшие со страниц преданий.
Были, конечно, и куда более трудные вопросы. Если человеческое воображение породило богов и ночных паразитов, тогда кто создал человека?
Брат Светоч не мог представить мир без разумных созданий, которые и должны были ценить Помощников Ночи.
Праманские священники не разбирались в подобных вопросах. Они воспринимали софистику, как уловку Врага. Праманы познали истину, будучи юнцами. Ни одному проповеднику, который считается еретиком в собственной же вере, не удастся заманить их в свои сети, используя порождение дьявола – свободомыслие.
Брат Светоч выяснил, что праманы и халдары верят в одно и то же. Суть противоборства между ними заключалась в следующем: каждый из народов заявлял, что именно он сделал великое открытие. Но кто был первым: святые халдарские основатели, пришедшие в Святые Земли, или же семья основателей из Джездада, остановившаяся в Пекве?
– На самом деле различие состоит в идолопоклонничестве, – заметил один из праман.
– Идолопоклонничество? – переспросил брат Светоч. – Я, конечно, был епископом лишь в детстве, однако не припомню что-то ни одного идола.
– Их полно в халдарских церквях.
– Но ведь это не идолы. А статуи. Образы основателей и святых, а не сами основатели или святые.
– Их высекли из камня. Так разве это не идол? По определению? Не сам Бог, а только его образ, дабы напомнить всем, что Всевышний наблюдает за нами?
– Поскольку я больше не являюсь епископом, то не могу спорить с вами. Вероятно, епископ ЛеКруа сумеет объяснить вам разницу.
Брат Светоч прожил довольно-таки долгую жизнь и потому скептически относился ко всяким догмам. Последние отражали потребность человека верить в нечто более великое и значительное, чем жизнь мухи-поденки. Верить в то, что есть некий космический план.