Дядька хмуро и деловито оглядел комнату, стол, заваленный компьютерными железяками, плакаты на стене. Затем его взгляд остановился на мне. Он подошел к дивану и поставил саквояж на пол.
- Ну? - сказал он бодро. - Что у нас стряслось?
- Леша, покажи уши доктору, - сказала мама.
- Уши я уже убрал, - сказал я хмуро. - Руку могу показать.
Я высунул из-под одеяла руку и протянул вперед.
- У-У-У - сказал доктор, брезгливо взял ее в свою ладонь и пощупал. - Так не больно?
- Не больно, - сказал я мрачно.
- А так? - Он нажал в центр ладони,
- И так не больно.
- Как это началось?
- Никак не началось, - ответил я мрачно. - Взял и отрастил себе такую.
Доктор сел за стол, отодвинул мои компьютерные железяки, достал блокнот и начал писать. Мама подошла и заглянула через его плечо.
- Ну что? - бодро сказал доктор, оторвавшись от листка. - В больницу поедем?
- В какую еще больницу? - спросил я.
- На обследование. В инфекционную надо бы по-хорошему. Или в травматологию. Но тут уж где места будут, это звонить надо.
- Доктор, а что это? - спросила мама.
- Откуда я знаю, что я, врач, что ли?
- А кто?! - сказали мы хором с мамой.. - Я фельдшер “Скорой помощи”, - заявил он. - Здесь нужно обследование. Руку на рентген, анализ крови.
- У него еще уши, - сказала мама.
- Что с ушами?
Доктор подошел ко мне, положил руки на голову и ощупал уши. Затем ощупал лимфоузлы на затылке.
- Болят уши? - спросил он.
- Не болят, - сказал я. - Вот что у меня с ушами. Я сосредоточился, и стало дико щекотно. Уши поползли вверх и заколыхались над макушкой
- Вы видели? - сказала мама.
- Я тринадцать лет на “скорой”, - сказал фельдшер, небрежно щупая мое левое ухо. - Еще не то видел. Давайте в больницу. Если хотите…
- А если не хотим? - спросил я.
- Тогда завтра - в районную поликлинику.
- В районную, - быстро сказал я.
- И правильно. Ты же ходить можешь? Можешь ходить?
- Могу, конечно.
- Вот и пойдешь к своему участковому.
- Спасибо вам большое, доктор, - сказала мама.
- Ну, значит, всего доброго. - Фельдшер поднял с пола свой саквояж и подмигнул мне. - Выздоравливай.
Он вышел из комнаты. Было слышно, как мама проводила его до двери, как щелкнула за ним дверь. Мама вернулась в комнату.
- Ну что ж, - сказала она. - Я завтра с утра позвоню в поликлинику и узнаю, когда наша Кукарекина принимает. А ты… Ты сейчас можешь убрать это?
Я сосредоточился и вернул уши и руку в нормальное состояние.
* * *
Утром мама разбудила меня в семь и отправила в поликлинику. Я честно отстоял очередь к нашей Кукарекиной. Стояли к ней в основном старики-старушки, а чтобы не было скучно, вели суровые степенные беседы о политике, ценах и нравах. Им не было скучно, мне было. Почему все старики говорят одинаковыми голосами одно и то же? Во все времена во всех странах послушаешь стариков - нравы падают, цены растут, а главный политик всегда хуже, чем предыдущий.
Подходит моя очередь, и захожу я к Кукарекиной. Тетка она хорошая, не злобная. А работа у нее тяжелая. По сути, она болезни не лечит, а так, администрирует. В кабинете у нее филиал регистратуры. Вот и сейчас - не поднимая головы, заполняет карточку на предыдущего больного. Особым таким медицинским почерком, который больной разобрать не сможет. Сажусь я на стул перед ней и жду. И понимаю, что зря я сюда пришел, ничего мне тут нового не скажут.
- Ну? - Кукарекина поднимает на меня круглые глаза, усталые, добродушные и глупые. - Что у нас случилось?
Рассказывать ей, что со мной теперь происходят странные вещи? Что я могу трансформировать тело? Молча кладу руку на стол и начинаю вытягивать пальцы с когтями. Почему-то, кроме когтистой лапы, ничего в голову не приходит. Палец, что ли, шестой вырастить? Сосредоточиваюсь и начинаю представлять, что у меня растет шестой палец. Как раз для него на руке место есть свободное - между большим и указательным. Палец действительно вырастает. И с виду он совсем как настоящий, только не сгибается. Не представляю, как сделать его сгибающимся. А Кукарекина не видит ничего этого, заполняет карточку нервными медицинскими буквами. И тут до карточки доползают мои когти. Кукарекина вздрагивает и прекращает писанину. Смотрит на когти, а затем медленно поднимает на меня взгляд.
- Ой-е-ей… - говорит она. - Давно это? Это в травмопункт надо.
- Не надо в травмопункт, - говорю. - Это теперь мое нормальное состояние. Хочу - выращиваю когти, хочу - убираю.
Но Кукарекина уже и сама отошла от шока, пришла в себя и тянется к пластиковой вазочке посреди стола. Там у нее пучки карандашей, авторучек и прочей ерунды. Даже циркуль “козья ножка” торчит. Зачем он ей, интересно? Кукарекина крутит вазочку по кругу, наконец находит небольшую металлическую линейку и начинает измерять длину моих пальцев.
- Я могу дальше вырастить, - говорю ей и вытягиваю пальцы еще сантиметров на десять.
- Да уже вижу, вижу… - бормочет Кукарекина. Она берет мою карточку, слюнявит палец и листает желтые страницы. Затем аккуратно записывает цифры.
- Так что это со мной? - спрашиваю.
- Обследоваться надо. Кровь сдать. Рентгенчик. Вот пишу тебе… Флюорографию в этом году делал?
- Нет.
- Вот видишь. Заодно и флюорографию сделаешь. Постой. - Кукарекина отрывается от карточки. - Я не поняла, ты ногти свои обратно убрать можешь?
- Могу. - Я привожу руку в нормальный вид, когти исчезают, пальцы уменьшаются, и шестой палец втягивается внутрь без следа.
- Первый раз такое вижу, - говорит Кукарекина искренне. - Ну и теперь как?
- Что - как?
- Рука не беспокоит?
- Не беспокоит меня рука.
- А чего ты тогда от меня хочешь? - Кукарекина откидывается на спинку стула.
- Я хочу узнать, что со мной происходит.
- Ну все же в порядке? - Кукарекина округляет глаза и кивает на мою руку.
- Что в порядке? Если я в любой момент могу отрастить клыки и когти?
- Ну! Милый мой! - фыркает Кукарекина. - Я тоже могу из окошка прыгнуть! И по врачам потом ходить, голову морочить!
- Это я уже слышал, - говорю. - Почему все мне говорят одно и то же одинаковыми словами? Вот и мать. И врач “скорой”. Вы издеваетесь надо мной? К вам что, каждый день приходят вампиры и оборотни?
- Милый мой! Да не то слово! - говорит Кукарекина. - С восьми до двух по четным, с двух до семи по нечетным. И каждый - кровушки норовит попить. С каждым поговори, каждому бюллетень выпиши!