Вот ты спросишь - страшно мне было прибиваться к полу? А вот поверишь ли - не страшно. Когда в тебя менты стреляют из пистолета - страшнее, чем в кругу друзей стерильными гвоздями к полу. Снял я рубашку, снял носки, остался в одних брюках. Лег на простыню в центре комнаты, ноги вместе, руки крестом раскинул. Ступни и ладони протерли мне одеколоном. Амвросий мне правую руку прижал к полу коленом и молитву начал на староцерковном. Мало чего понятно.
Я смотреть не стал, как прибивают, смотрел в потолок, на люстру, на лепнину. В старых домах всегда на потолке рюшечки и прочая шняга. По краю потолка тянутся гипсовые листочки, а в центре - здоровая гипсовая розочка, и из нее люстра торчит. Люстра у Габриэлыча не старинная, так. Обычный крюк на пять хрустальных чашек, лампочками вверх. Прямо надо мной. Чашки красивые, только пыльные. И на дне мухи дохлые, бабочки, даже ос пара - в общем, братская могила. Чувствую: тюк! В руке кольнуло резко - и все. Снова: тюк, тюк, тюк! И по комнате аромат одеколона от молотка расплывается… Отец Амвросий встает с моей руки.
- Ну? - говорит. - Как самочувствие?
А надо мной уже Габриэлыч возвышается озабоченно, в руках держит нашатырный спирт - ну, типа вдруг мне плохо станет, чтоб в чувство привести.
- Нормально, - говорю, - только рука ноет. А так - почти не больно.
- Во! - говорит отец Амвросий. - Потому что уметь надо! Чтобы жилы не порвать, вены не задеть и кости не подробить! Этому долго учат.
- Да, вы мастер, - говорю.
- Ну, - смущается отец Амвросий. - стараемся. Разное бывает. Вот когда я в Чертаново работал, полчаса мучился с каждой рукой, все мимо деревянной пробки по бетону норовил попасть - вот это было плохо. А на полу - вообще без проблем. Люблю работать в паркетных домах.
И на вторую руку ложится. Чувствую, поставил гвоздь мне в центр ладони… Бац! - и дикая боль в пальце! Я дергаюсь, ору!
- Извини, - говорит отец Амвросий. - Нечистый попутал - молотком мимо гвоздя попал немножко…
- Ни хрена себе немножко!!!
- Одержимый! Не забывайся! - строго говорит Амвросий. - Подумаешь, промахнулся! Мы здесь не беречь себя Е собрались, а бесов гонять! Считай, это бесам досталось.
- Ладно, - говорю хмуро, - давайте уже быстрей, терпения моего нету. Быстрее начнем - быстрее освободимся от бесов.
- Поспешишь, - говорит Амвросий, - людей насмешишь.
Но ускоряется. Левую руку прибил мигом, с ногами тоже быстро справился. Мне отчего-то казалось, что на всех картинках ноги складываются крест-накрест и прибиваются одним гвоздем, но отец Амвросий заявил, что это старый стиль и вообще на гвоздях экономить в таких делах - это маразм и мещанство.
Кстати, ноги прибивать оказалось больнее, чем руки, вот уж не знаю почему. Пусть медики объяснят этот феномен. В общем, мне поставили на живот утюг и включили его в сеть. Отец Амвросий с Габриэлычем долго вертели утюг сначала. Амвросий говорил, что регулятор надо с Божьей помощью на “капрон” поставить, то есть на самый мизер для начала. Вот они этот “капрон” искали, вроде нашли, сделали минимум. Поставили мне, значит, утюг на пузо. И в розетку включили. Он ледяной, противный. И сели рядом, на меня смотрят.
- Чего, - говорю, - молитву читаем?
- Рано еще, - говорит отец Амвросий. - Как бесу в тебе извиваться начнут, так и молитву начнем.
- Ладно, - говорю. - Ждем бесов.
Посидели мы, помолчали. Ну, в смысле, они посидели на стульях вокруг меня, а я полежал. Жестко, кстати, на полу, и дует. Хорошо, что утюг уже не такой ледяной, теплеть стал, но все равно прохладно.
- А вы, - говорю, чтоб разговор поддержать, - вы, отец Амвросий, какую семинарию оканчивали?
- А никакую, - отзывается Амвросий охотно. - Поступал два раза. Один раз в подмосковную. На вступительных на философии завалили гады преподы. Другой раз - в Киеве, отучился там семестр, но не сложилось.
- Отчислили за неуспеваемость?
- Ну… Не важно… Можно и так сказать. Не сложилось, в общем. Так что я все сам, по книгам. Как Ленин.
- А сами вы где работаете?
- В центре нашем и работаю. Целительский дом пресвятой Дарьи Ерохиной. Я тебе потом оставлю наш прайс-лист, может, пригодится. Не тебе - так знакомым. Мы и бесов, и крещение, и СПИД, и рак, и отпевание. Приворот-отворот, порча-сглаз, венец безбрачия, поиск аномальных зон в квартирах, снятие отрицательных биополей, курсы духовного роста и похудение с Божьей помощью. Сейчас мы расширились, второй офис купили в Измайлово. Нам бы только этот процесс выиграть. Давит нас официальная церковь, душит. Сначала наехали, с какой стати мы православным целительским домом называемся? А как нам называться прикажете? Левославным? Ну, выиграли они процесс, пришлось нам менять вывеску, квитанции, бланки, печати, рекламные полосы в газетах… Второй раз они на нас наехали уже через прокуратуру. Вообще на пустом месте наехали! Говорят, мол, с какой это стати ваша Дарья Ерохина именует себя…
- Ой, - говорю.
- Чего такое?
- Щиплет.
- Ну а ты думал? Терпи, пусть бесы мучаются.
- Терплю пока. С-с-с… Ой. А сколько времени обычно терпеть надо?
- Ну, милый мой, это как Бог даст! Если хорошо пойдет - и через пять минут бесы уйдут. А если плохо пойдет, если.они крепко сидят…
- Ой… Щиплет!
- Терпи, терпи, не раскисай! Ты мужик, воин! А вот ты - как тебя? - черненький! Бери сковородку и колоти! Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому! Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому! Три-четыре! Хором!
- А мне чего делать? - говорю.
- Ты терпи. Все равно молитву читать не выйдет, сбиваться будешь. Если получится, повторяй мысленно: “Господи, Господи, Господи!” На худой конец - просто кричи. Главное - не матерись. А то знаешь, некоторые, как припечет, такое загибают…
- Ой! Господи!!!
- Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому!
- Господи!!!
- Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому! Колоти, черненький, колоти сильнее! Как я колочу, так ты колоти! Шуми!!! Изыди, нечистый дух!!!
- Ой-е-е-е-е-ей!!!!!!!!
- Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому!!! Ты не особенно там извивайся, утюг сбросишь! Надо было скотчем примотать, забыл совсем. Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому!!!
- One, - говорю.
- Чего “one”? - прекращает колотить в бубен Амвросий.
- Боль отключилась. Не больно совсем.
Отец Амвросий снимает утюг, осматривает его и плюет на сталь. Утюг шипит.
- Нормально все! - удивляется отец Амвросий и глядит на мое пузо. - Вон же треугольник красный пропекся. - Он ставит утюг снова на мое пузо, но чуть повыше, чтоб не жечь одно место. - Ну как?