Колбу семь пробил коленом человек, рожденный в ней.
„ Крах Советского Союза подорвал его мораль.
Незаметный, как медуза, он ушел куда-то вдаль.
И с тех пор в газеты пишут сотни удивленных дам,
Чувство секса ощутивших в людном месте тут и там.
И тревожит наше сердце феномен последних лет -
Появление младенцев, мутноватых на просвет.
Господи! Вздымаем руки, о прощении моля
За преступные науки и агрессию Кремля!
Слишком тяжела расплата…
Больно за судьбу детей…
Но больней всего, что НАТО не дождалось пендалей!!!
- Хм… - говорю я и смотрю на Миняжева. - Так все-таки проводились опыты на людях?
- Это шутка! - говорит Миняжев, отцепляет газету и сворачивает в рулон. - КВН гарнизона.
- Ага, понятно, - говорю, хотя сосредоточиться на важном разговоре уже сложно после такого. - Но все-таки, значит, вы, Миняжев, не знаете ни о каких экспериментах с генами человека?
- Никак нет, - отвечает Миняжев.
- То есть ни генной инженерии, ни этого… выращивания клонов?
- Виноват, - говорит Миняжев. - Клонов? Не слышал про клонов.
И тут у него звонит мобильник. Ты уже догадываешься, да? Я - так поначалу и не подумал, ну мало ли, звонит мобильник и звонит. Мой бы тоже звонил, если б я его не разгрохал в лепешку.
- Разрешите ответить? - спрашивает меня Миняжев. Я киваю. Миняжев вытаскивает крохотный аппаратик - а я почему-то думал, что военные носят большие мобильники камуфляжной расцветки. Вытаскивает его, подносит к уху:
- Слушаю?
И тут его лицо вытягивается. А я все еще не понимаю, тупо смотрю на стеллажи, на рулон стенгазеты в его руке.
- Пострадавший? - говорит Миняжев хриплым голосом, поднимает на меня взгляд, смотрит прямо в рот, а глаза у него круглые и испуганные. - Так точно… Никак нет…
И вот только тут до меня доходит. И снова мысль очень неприятная в голову идет, но я гоню ее решительно. Что делать теперь? Смотрю на него сурово.
- Так точно. К вашему приезду, - говорит Миняжев и выключает аппарат.
- Так, значит, - говорю, ехидно прищурившись, - нет экспериментов по клонированию?
- Никак нет, - говорит Миняжев растерянно, а затем постепенно приходит в себя. - Разрешите, товарищ генерал, показать вам наши секретные документы?
И словно бы упор делает на слове “наши”. Значит, не раскусил пока? Все, думаю, пора сматываться.
- А то я секретных документов наших не видел, - говорю аккуратно. - Извольте, покажите.
- Пройдемте за мной к сейфу, - говорит Миняжев и выходит из кабинета.
Я иду за ним. Идем мы коридорами, ведет он меня по дальней лестнице к лифту, нажимает на десятый, и мы поднимаемся снова мимо конторки, мимо вахтенного, к нему в кабинет. Миняжев открывает дверь ключом, входит первым и показывает мне стену. На стене - я только сейчас заметил - висит ковер громадный.
- Обратите внимание на узор, - говорит Миняжев, - а я сейчас достану документы.
А сам уходит в дальний конец кабинета за свой стол - и лезет в сейф. Я машинально поворачиваюсь к ковру и глажу его рукой. Хороший ковер, настоящий. Узор, конечно, глуповат, но вот эта багровая пушистая масса - это, конечно, пять баллов.
- Хороший ковер, - говорю. - Да только не первый же раз я его тут вижу, верно?
Миняжев молчит. Ладно, думаю, покажи свои документы - и я по-тихому прощаюсь и сваливаю отсюда. Понятно, что ничего уже здесь толком не добиться. Мыши, муравьи да плантация отравляющих веществ. И тут я слышу щелчок.
- Замереть! Стреляю! - рявкает Миняжев оглушительно, Я бы и не подумал, что он так может. Вот так история.
Раскусил, значит. За шпиона принял. Дошло. В кабинет, значит, специально меня привел, чтобы до пистолета своего дотянуться… Боится. А то как дурак мне выбалтывал секреты два часа - это нормально? Медленно-медленно поворачиваюсь, становлюсь спиной вплотную к ковру. Вижу лицо Миняжева - белое, трясущееся. Глаза навыкате.
- Ну что, - говорю, - стрелять будем в генерала? Вот набрал я психопатов на работу…
- Ты не генерал!!! - кричит Миняжев.
Наверно, специально кричит, чтобы дежурный услышал. Ну да, так и есть - еще и кнопку жмет на столе побелевшими, словно насквозь костлявыми пальцами. Пора уходить. Откуда я только не уходил - и отсюда уйду.
- Я не генерал, - говорю Миняжеву, а сам аккуратно выращиваю из шеи сзади тоненкое щупальце и запускаю в ковер. - Не генерал я совсем. Я знаешь кто?
Миняжев молчит, сверлит меня глазами, палец на спусковом крючке. Да вот только стрелять он не будет. А я выращиваю из шеи еще несколько щупалец, и они медленно протекают в фактуру ковра, вытекают с внутренней стороны и текут по стене. Медленно это происходит, хотелось бы побыстрее, но что поделать. Приходится отвлекать разговором.
- Знаешь, я кто? - говорю.
- Тревога!!! - вдруг как завизжит Миняжев, - Тревога! Товарища генерала подменили!!!
- Я твоя галлюцинация, - говорю. - Ты сегодня в цехе хватанул дозу, и вот тебе результат, верно? То ли еще будет!
Миняжев в лице немного меняется, замолкает. Но пистолет не кладет. Тут открывается дверь, и входит дежурный. Без оружия, естественно, а чего Миняжев ожидал? А я уже на четверть свою массу тела за ковер перекачал и по стене растек. Или растекся? Как правильно? Растекаю себя, в общем, по изнанке ковра эдаким пятном. А в помощь из поясницы выпустил ленту из плоти - и тоже туда, в ковер утекаю, как только могу.
- Отставить! - говорю дежурному. - Почему без стука?! Выйти и не мешать! У нас важный разговор!
Дежурный испуганно козыряет, ловко выходит за дверь и закрывает ее за собой.
- Назад! - кричит Миняжев. - Сюда!!!
Дежурный кратко стучит с той стороны и мигом заглядывает в кабинет. И тут только замечает Миняжева, который стоит за столом с пистолетом в руке.
- Врача сюда, - говорю. - Быстро! Миняжев дозу хватанул.
А сам из носка, из-под штанины, выпускаю еще щупальце. Дежурный переводит взгляд на меня, кивает и закрывает дверь. По коридору слышны его удаляющиеся шаги. Рука Миняжева с пистолетом трясется. А я-то уже почти весь за ковром! Тоненькая оболочка осталась, как скорлупа какая-нибудь надувная, - еле держит костюм. Я все щупальца убираю, одно лишь из носка тянется, тянется, тянет мою тушку сквозь ковер.
- Смотри, - говорю, - Миняжев, лечись. Береги печень. Ну и ты тоже извини меня, если что. Обидеть не хотел. - Чувствую, что слова мне произносить все труднее, последнее совсем уже шепотом. - И вообще я не со зла. Вот такая я… галлюцинация…