Вывернув из-за угла, я увидел всего в нескольких шагах от нас красную спортивную машину. К счастью, Вагнер стоял спиной к нам и был полностью увлечен разговором с одним из оборотней Отбоя. Еще трое оборотней возились с мотоциклами, меняя распоротую Алексом резину. Судя по пасторальной картине, бой закончился полным разгромом вампиров.
Стараясь держаться неприметно, я повел Арину к тому месту, где оставил мотоцикл. Никто не обращал на нас внимания… пока теплый утренний воздух не разорвал пронзительный вопль:
– Фо-о-окс! Стой! Держите его!
Я невольно остановился и обернулся. По дороге между складскими заборами ковыляла Рысь. Выглядела она ужасно: футболка со здоровенной дырой в центре груди была вся залита кровью, как и куртка с джинсами. В не успевшей толком затянуться ране белели ребра. На белом же, белее кости, от потери крови лице яростно пылали желтые кошачьи глаза.
Оборотни как зачарованные смотрели на чуть живую подругу своего вожака.
Я не стал ждать, пока они придут в себя, и бросился прочь. За мной, словно лодка на буксире, бежала, едва успевая перебирать ногами, Арина.
Раздался азартный вой нескольких глоток одновременно. Усталые мышцы взвыли в унисон. И где это чертово второе дыхание, когда оно так нужно?!
1692 год, Ямайка, Порт-Ройял
– Держи ее! Держи! Загоняй! – раздался голос над самой головой.
– Кого держать-то?! – огрызнулся второй голос. – Где ты ее видишь?!
– Ушла! Все-таки ушла, морского ежа тебе в глотку!
Мужчины принялись устало переругиваться, обвиняя друг друга в бегстве пленницы. Собакам, так и не сумевшим взять след, тоже досталось. Собаки жалобно визжали, но искать беглянку отказывались. Ее запах пугал огромных мастифов гораздо сильнее гнева хозяев.
Агата, не шевелясь и почти не дыша, лежала в небольшой яме, образовавшейся под корнями наполовину вывернутого из земли штормом дерева. Эту яму она приметила еще в первый день, когда ее схватили и вели в дом обемана Унгоу.
Когда ее колдовство внезапно перестало действовать, ведьма сразу поняла, что вмешались обеманы. За те несколько месяцев, что она провела на Ямайке в поисках Теодора, она достаточно изучила обеах, местное колдовство, чтобы узнать его «запах». И методы обеманов – так здесь называли колдунов. Впервые Агата видела, чтобы несколько колдунов объединялись и работали вместе под командой наиболее сильного из коллег. Видимо, что-то подобное имел в виду Ивор, когда говорил о своем Анклаве магов. Агата, хоть и предпочитала действовать независимо, не могла не признать, что справиться с таким отрядом в одиночку ей было не по силам.
Что хуже всего, Теодор успел заручиться дружбой и поддержкой верховного обемана Порт-Ройяла. Когда ведьма наконец вышла на след бывшего монаха, тот уже не считал нужным скрываться. Наоборот, он разгуливал по городу, стал завсегдатаем едва ли не всех портовых кабаков, швырялся деньгами направо и налево и вообще вел себя так, словно специально выставлялся напоказ. Тут бы Агате почувствовать подвох, но почти столетняя погоня вымотала ее, и привычная подозрительность дала сбой. Показалось – вот он, шанс раз и навсегда прекратить затянувшуюся охоту. Агата подстерегла Теодора, когда тот шел домой, и ударила неожиданно, из засады. Вернее, хотела ударить, но заклинание не дало никакого эффекта. Как и следующее. А потом большая сильная рука бесшумно, словно в кошмаре, вынырнула откуда-то из-за спины и сдавила ведьме горло. Чернокожий гигант выволок ее на середину дороги и небрежно бросил к ногам Теодора. Тот некоторое время рассматривал ее, как какую-то забавную зверушку, а потом изо всей силы пнул ногой в живот. Ведьма попыталась закрыться теневым щитом, но ничего не получилось, и удар отбросил ее на несколько шагов, заставив скрючиться в комок от пронзившей боли. Теодор подскочил к ней и принялся пинать – уже не с такой силой и не так метко, но тяжелые подкованные сапоги сделали свое дело. Ведьма потеряла сознание.
Когда Агата очнулась, Теодор вытирал взмокший лоб изящным белоснежным платком. Вокруг стояли бесстрастные чернокожие мужчины в одинаковых белых портах и рубахах навыпуск – словно только что с плантации. Только эти были слишком чистыми и упитанными, чтобы принять их за рабов. Обеманы. Те, кто подавил ее магию и отдал в руки Теодора.
Почувствовав взгляд Агаты, бывший монах подошел и поставил ногу ей на живот. Ведьму стошнило. Теодор ухмыльнулся.
– Что, больно? Больно, знаю. Если бы не мой друг Унгоу, я, пожалуй, забил бы тебя до смерти. Но он сказал, что жалко терять такой хороший товар. И он прав – это будет даже забавнее, чем просто убить тебя. Поднимите ее.
Агата стиснула зубы, но не смогла сдержать стон, когда ее вздернули на ноги и заставили идти. Бледное лицо Теодора даже порозовело, и Агата поклялась себе, что скорее откусит язык, чем еще раз доставит ему такое удовольствие. И заставила себя идти самостоятельно, почти не опираясь на держащих ее с двух сторон под руки обеманов. Только голову наклонила низко, чтобы не радовать врага видом текущих от боли и бессилия слез. Впрочем, часть сознания ведьмы, словно некий отстраненный наблюдатель, равнодушно фиксирующий происходящее с ней, продолжала искать пути к спасению. Когда свернули с дороги на лесную тропу, ведьма догадалась, что ее ведут к дому Унгоу. Тут-то она и приметила яму под корнями дерева. Если бы удалось вырваться и сбежать… нет, любой сильный колдун способен найти человека по «запаху» его души. Значит, не сейчас.
Когда подходили к дому Унгоу, пришлось остановиться – обеман снимал заклинания, защищающие его жилье. Агата увидела возле ног несколько ростков вороньей лапки. Здесь, на Ямайке, где было так же тепло, как и на давно покинутой родине, Агата почти все время ходила босиком. Переступив с ноги на ногу, она незаметно наступила на росток и, сорвав, зажала его под пальцами левой ноги.
Ее бросили в загон для рабов. Агата слышала, что Унгоу занимается контрабандой, продавая испанцам рабов, захваченных пиратами. Сейчас в загоне никого не было. Очевидно, последнюю партию уже продали, а новых пока не купили. Серые каменные стены, песчаный пол, куча тростника в углу и крошечное окошко – даже голову не просунуть.
– Привыкай, – почти добродушно посоветовал на прощанье Теодор. – Скоро это станет твоим постоянным местом жительства. Где-нибудь в Америке, например. Унгоу посоветовал мне лишить тебя теневой магии и продать. Думаю, из тебя получится хорошая рабыня – сильная, ловкая. Если понравишься своему хозяину, может быть, тебя даже возьмут прислугой в дом, хе-хе…
Агата молча выслушала насмешки, чувствуя, как возвращается сила, – доставив ведьму в дом Унгоу, обеманы перестали блокировать ее тень, – и с трудом подавила желание напасть на Теодора немедленно. Он уже побеждал ее в колдовском поединке, а теперь, уставшая и избитая, она вообще не имела против него ни малейшего шанса. Сначала нужно сбежать и встретиться с врагом на своих условиях.
Стоило Теодору уйти, как Агата без сил упала на охапку подгнившего тростника и, скорчившись, заснула. Телу требовался отдых, чтобы восстановиться и залечить раны. Ведьма просыпалась всего два раза – когда открывалась дверь в загон, – в ужасе думая, что пришли ее забрать. Но это всего лишь приносили еду – миску каши, пресную лепешку и воду. Она с жадностью съедала все и вновь засыпала. Так прошло два дня, на третий Агата почувствовала, что Тень в доме изменилась. Испивающий Тень проголодался, и Теодор готовился к ритуалу. Отдыхать дальше становилось опасно.