– Я хочу быть настоящим оперативником! Я хочу участвовать в настоящих операциях!
– Будут тебе настоящие операции! Честно! Потерпи до следующего раза!
– Обещаешь?
– Честное пионерское!
– Смотри! – Глаза Женьки подозрительно блеснули. – Ты обещал! Только попробуй не вернуться!
Я неловко махнул рукой и бросился догонять остальной отряд.
1819 год, Россия, Санкт-Петербург
Гости съезжались на Миллионную улицу ближе к ночи.
Не было такого человека, будь то светский завсегдатай салонов или просто любопытный мещанин, не знавшего о причуде Princesse Nocturne [3] . Принцесса Ночи никогда и никого не принимала в своем салоне ранее десяти вечера.
– Зачем мы здесь? – Хормин окинул взглядом пеструю толпу гостей. – Опять слушать благоглупости о превосходстве русского крестьянина, благостно вкушающего репу, над крестьянином галльским, греховно поедающим картофель?
– Это всего лишь издержки вполне понятных попыток укрепить патриотическое настроение. Война многое изменила для этих людей.
– Я еще мог бы принять их патриотизм всерьез, если бы его не выражали на французском языке!
Ивор усмехнулся:
– Ты становишься излишне язвителен, друг мой. Это либо от разлития желчи, либо просто старость. В первом случае могу порекомендовать тебе отличную травницу, сам покупаю у нее настои уже не один десяток лет. Если же это преждевременная старость души, то лучше возьми еще бокал шампанского и обрати свой взор вон на то прелестное создание.
Хормин сердито нахмурился, но машинально бросил взгляд в сторону указанной Ивором девушки. И вынужден был признать, что та действительно прелестна. Тонкий гибкий стан и гордо вскинутая голова, плавные линии красивых рук, грива прекрасных угольных кудрей… Хормин вздрогнул. Ивор успел окутать тенью выпавший из руки друга бокал и незаметно удерживал его в воздухе, пока Хормин не пришел в себя.
– Она?! Но она же погибла!
– Тогда смерть ей очень к лицу! – пожал плечами Ивор. – Никогда ранее не видел столь живой покойницы. Прими сей факт, Хор, она нас опять провела.
– Но зачем? Мы ведь не были врагами! Даже пытались помочь!
– Вот это я и хочу узнать. Иди встань недалеко от дверей.
Раскланиваясь со знакомыми, Ивор переместился по залу так, чтобы девушка его заметила. Маг вынужден был признать, что она прекрасно владела собой. Ни единый нерв не дрогнул на прекрасном личике ведьмы. Она встретилась взглядом с Ивором и с насмешливой полуулыбкой чуть-чуть присела, словно собираясь сделать реверанс. Потом избавилась под каким-то предлогом от собеседников и неспешно проследовала к открытому по случаю теплой погоды окну. Ивор поспешил составить ей компанию.
– Рад видеть вас в добром здравии, мадам Агата. Воистину, вы и в огне инквизиторских костров не горите, и в водах цунами не тонете.
– У меня нет желания пикироваться с вами, мсье Ивор, – ответила ведьма. – Можете не верить, но я рада, что встретила вас.
– Вы правы, я не верю вам. Я отнюдь не скрываюсь, и найти меня при желании не составило бы для вас труда. Вы же предпочли инсценировать свою смерть и исчезнуть. Из чего я делаю вывод, что Испивающий Тень не был уничтожен. В то же время я не чувствую его, что может означать только одно – вы его кормите!
– Вы заблуждаетесь, – покачала головой девушка. – Но я понимаю, что трудно предположить что-либо иное. Преодолевать соблазн кинжала трудно. Для меня это ежедневный поединок, но, с тех пор как Испивающий у меня, он не получил ни одной тени. Мне пришлось придумать заклятие, сильно приглушающее его голос. Если согласитесь проводить меня до моего убежища, то убедитесь сами – если кинжал взять в руки, сразу становится слышно, до чего он голоден.
– Вот как? – недоверчиво вздернул бровь Ивор. – Так вы скрываетесь не от меня? От кого же тогда? Погодите… Теодор?!
– Нет… не знаю, – неуверенно произнесла ведьма, глядя в ночь за окном. – Мне казалось, он не мог выжить после того, что с ним случилось. Хотя кто знает? Первое время все было спокойно, я путешествовала по Европе, наслаждалась жизнью… Но потом почувствовала, что кто-то неотрывно следит за мной. Ощущение опасности, очень незначительное, иногда исчезающее вовсе, но всегда возвращающееся. Я начала менять города и обличья, иногда мне удавалось ненадолго оторваться от слежки, но в конце концов они меня вновь находили…
– Они?
– Или он, – поправилась ведьма. – Я пыталась выяснить, кто за мной следит, но он… или они каждый раз ускользали из всех моих ловушек.
– Почему же вы сразу не обратились ко мне?
– Я допускала возможность, что за мной следите вы.
– Допускали?
Агата спокойно встретила взгляд Ивора.
– Вы могли легко забрать кинжал позапрошлой ночью. Когда тайно посетили мой дом. Тогда я и решила, что пора организовать нашу встречу. Вы думали, что посыльный с приглашением для меня на этот прием случайно попался вам на глаза? На самом деле это я приказала мальчишке прохаживаться по улице перед моим домом, пока вы не заметили его.
Ивор закашлялся, пытаясь скрыть смущение.
– Почему же вы не уничтожили кинжал?
– Не знаю, – призналась ведьма. – Почему вы носите это кольцо? Я видела его на вашей руке еще в Сарагосе. Это ведь не амулет.
Маг посмотрел на тонкое серебряное кольцо на безымянном пальце, нахмурился.
– Хорошо… что же вы все-таки ждете от меня?
– У меня сильная тень. И я могу то, что не могут даже некоторые более опытные маги. Но я чувствую, что достигла предела тех знаний, которые могла получить сама. Мне нужен наставник. И не простой наставник, а вы, мастер.
Ивор кивнул:
– Я давно ждал этого момента. И рад, что он наступил. Добро пожаловать в Анклав, сестра.
– Вашему ученику это не понравится. – Впервые за время разговора ведьма выказала смущение. – Он меня, кажется, с первой встречи ревнует к вам.
– Хормин давно уже мне не ученик, – легкомысленно отмахнулся Ивор. – Он только рад будет.
Агата с сомнением посмотрела на все еще толкущегося возле дверей мрачного Хормина, но возражать не стала.
– Давайте прямо сейчас отправимся в ваш дом, и я сам наложу охранные заклинания на кинжал, – предложил Ивор. – Раз уж вы не хотите уничтожить его. И заодно на весь дом. Защита у вас плохо проработана, уж не обижайтесь. Со временем я научу вас ставить непроходимые завесы самостоятельно. А пока сам позабочусь, чтобы Испивающего Тень никто не смог украсть.