— Как же ты боишься смерти, — с презрительной жалостью произнес Игорь. — Ты ведь не живешь, а трясешься от страха. Даже если ты получишь эликсир, то все равно будешь трястись за свою никчемную шкуру…
— Лет через тридцать ты меня поймешь, — устало возразил Келлер. — В молодости все мы бесстрашные чингачгуки. Мне надоело с тобой спорить… Фокс, ты же практичный человек. Отдай мне эту бумажку, и я обещаю: как только мне удастся синтезировать эликсир, я не только поделюсь им с тобой, я с удовольствием выделю вам с напарником постоянную долю в своих доходах. Лучше тебе иметь дело со мной, чем с уголовником…
— Ты это, жирный кабан, о ком? — возмутился Смеянов.
— Глупый вопрос. Уголовник среди нас один…
— Тогда не забывай, что у этого уголовника в руке пистолет. И смотрит он в твое пузо. — Смеянов перевел взгляд на меня и нехорошо улыбнулся: — Надеюсь, ты действительно практичный человек, Фокс. Потому что деньги — это, конечно, замечательно. Но если ты сделаешь неправильный выбор, то получить их будет не от кого. Да и самому тебе они уже не понадобятся. Давай бумажку сюда!
— Фокс, не слушай его! — Келлер, с неожиданной для своей комплекции ловкостью, схватил Катю и, заслонившись ею, направил на Смеянова трость. — У меня здесь один заряд. Но его хватит, чтобы вышибить мозги либо тебе, либо этому тупому старикашке. Подойди сюда, отдай мне завещание, и мы все втроем аккуратно уйдем отсюда. А мои мальчики прикроют нас, если что.
На кубических физиономиях «мальчиков» вовсе не отразился восторг по поводу возможности такого разрешения конфликта. Наоборот, на них отчетливо читалось, что больше всего они желали бы никогда не появляться в этой квартире в компании спятивших библиофилов.
— Фокс! — крикнул Смеянов. — Я считаю до трех! Отдай завещание! Я тоже готов заплатить миллион!
— Фокс! — Келлер направил на меня свою трость. — Сделаешь хоть шаг, пристрелю!
Женька неожиданно начала хихикать. Похоже, она догадалась, какое решение я принял.
— Сделай это, Фокс!
Я отпустил бумажку. Листок плавно порхнул в воздухе…
— Ми-ми, огонь! — выкрикнула Женька.
Чжуполун, все это время с интересом наблюдавший за странными играми двуногих, мгновенно среагировал на команду девчонки. Тонкая струя огня ударила в падающий листок. Первым катастрофу осознал Анатолий Германович.
— А-ах!!! Ах… гха… ха… — Келлер закашлялся, отпустив на мгновение Катю. Та немедленно развернулась и с негодующим криком: «Сволочь!» нанесла ему сокрушительный удар ногой в пах, но Келлер остался стоять на ногах — у таких толстяков трудно пробить слой жира и попасть в уязвимое место.
— Тупая гадина! — Келлер перехватил трость и обрушил ее на голову Кати. Она упала как подкошенная, а буквально через мгновение после этого прозвучал тихий звук, напоминающий треск ломающейся ветки. «Ветка сломалась» два раза. Келлер с изумлением уставился на две маленькие дырочки на лацкане своего великолепного костюма, перевел взгляд на дымящийся пистолет в руке Смеянова. Трость неожиданно изрыгнула сноп пламени, и я почувствовал тупой удар в правое плечо. Потом сразу всю правую сторону словно окатило кипятком, и я увидел, как вокруг дырки на куртке набухает красным… Удивленно поднял глаза на Келлера, но это был нечаянный выстрел — толстяк стоял, покачиваясь и держась рукой за грудь. Потом он рухнул, неестественно медленно, плашмя, заставив содрогнуться пол. Смеянов перевел пистолет на меня, но тут на его спине с криком: «Гад!» повисла Женька, раздирая ногтями лицо старика. Тот взвыл, попытался стащить девчонку за волосы, крутнулся раз-другой, потом сунул пистолет под мышку и выстрелил вслепую. Легкое тельце откинуло от него, девчонка покатилась по полу, оставляя красные пятна. Смеянов вновь повернулся ко мне. На изодранном в кровь лице блеснул хищный оскал, рука с пистолетом уже пошла вверх, но тут пришли в себя охранники Келлера. Грудь Смеянова мгновенно взорвалась кровавыми фонтанчиками, его отбросило к стенке уже мертвым.
Сначала я подумал, что Орлов побледнел от страха и сейчас упадет в обморок, но в следующее мгновение понял, что посреди лба у Альберта Виленовича появилась дырка. Он начал сползать по стене, оставляя кровавую полоску. Стрельба затихла.
В тишине прозвучали два выстрела прямо над моим ухом. Охранники повалились на пол, даже не успев осознать, что их убили.
Я повернулся к Игорю:
— Видимо, теперь моя очередь?
— Ты знал?
— Догадывался. Помнишь, когда я приехал менять колодки и мы потом сидели, пили чай и разговаривали? — Мне пришлось сделать паузу, чтобы голос по-прежнему звучал твердо. — Я рассказывал об этом деле, мы отвлеклись на Юнга с его синхронией, а потом ты спросил, знаю ли я, кто вор. Но ведь я еще не успел рассказать тебе, что книги украли.
— Черт…
— Я подумал и понял, что раньше ты никогда так упорно не зазывал меня в гости — пусть даже и для ремонта мотоцикла. Ты слишком старался быть рядом, чтобы быть в курсе. Очевидно, ты знал про это дело больше, чем я тебе рассказал. И у меня возник вопрос, какова здесь твоя роль? Поэтому я и пригласил тебя на финал. Правда, не ожидал, что ты будешь расставлять такие точки.
— Прости. — Лицо Игоря исказилось, как от сильной боли. — Прости. Я не думал, что так получится. Черная Книга нуждается в защитнике, а мой сын еще слишком маленький.
— При чем тут…
— Слуга Якова Брюса не сбежал. — Игорь опустил пистолет. — То, что рассказывал Келлер, чушь, конечно. Брюс умер своей смертью, и никакого эликсира у него не было. Но книги по теневой магии были. И он понимал, что могут натворить такие знания! Поэтому поручил их охранять единственному человеку, которому доверял. — Дэнбэю Татэкаве. После смерти Петра Первого «татарин по имени Дэнбэй» оказался никому не нужен. Возвращаться в Японию он не захотел — слишком много лет уже прошло, никто его не ждал. И он стал служить Якову Брюсу.
— И этот Дэнбэй…
— Да, он был моим предком. Наша семья из поколения в поколение хранит книги Брюса. Иногда семья разрасталась, тогда долг чести брал на себя старший сын. А в этом поколении из мужчин — только я, почему-то до меня рождались одни девочки. Ну и теперь вот еще — мой сын. Но ему всего пять лет…
— А как же завещание?
— С тех пор как украли часть библиотеки, мужчины нашего рода не переставали искать вора. Мы следили за всеми известными частными собраниями книг, аукционами, расспрашивали знающих людей — все бесполезно. Но недавно пошел слух, что всплыл дневник Брюса. Ничего конкретного, только разговоры, что кто-то что-то видел. И я решил ловить на живца. Выждав некоторое время, выставил на аукцион завещание. Я, конечно, рисковал, но не особо — только человек, прочитавший и осознавший, что написано в дневнике, стал бы покупать «поддельное завещание». Он-то и был мне нужен. Но неожиданно для меня завещание купил Алекс. Для меня было очевидно, что он — посредник, которого используют «втемную». Но меня это тоже устраивало. Человек, которого я искал, рано или поздно должен был выйти на контакт с Алексом. И я стал следить за происходящим в вашей конторе. Жаль только, Смеянов проявил себя лишь в последний момент! Иначе бы я навестил его раньше и никто ничего не узнал бы.