Он всесторонне обдумал этот вопрос, прежде чем ответил утвердительно.
– Не Шныря ли Пиготту, часом? Уэлсли Пиготту?
На сей раз он не ответил.
– Нас не так уж много. Все мы друг друга знаем. Шнырь Пиготта удовлетворял вашим требованиям. И он взял нового клиента почти сразу же, как мы с вами распрощались.
– Это важно?
– Если вы его наняли, вам не повезло. Вы остались без помощника. Он позволил убить себя прошлой ночью.
Бледность и растерянный взгляд Перидонта были ответом на мой вопрос.
– Расскажите мне, как это случилось. И когда вам стало известно.
– Когда: вчера вечером, после наступления темноты. Где: в квартире на Шиндлоу-стрит. Кто – не могу сказать. Их было четверо. Никто не выжил. Мне сообщила о случившемся особа, которая обнаружила тела. Она хотела знать, что с ними делать.
Перидонт задумчиво хмыкнул. Я ждал.
– Вы поэтому пришли? Из-за смерти Пиготты? – спросил он.
– Да. – Отчасти это была правда.
– Он был вашим другом?
– Знакомым. Мы уважали друг друга, но сохраняли дистанцию. Мы знали, что однажды можем столкнуться на узенькой дорожке.
– Тогда я не вполне понимаю вашу заинтересованность.
– Кто-то пытался меня убить. Меня и Шныря разом, – я не верю в такие совпадения. Я поговорил с вами, и меня пытались убрать. Вы наняли Шныря, и его прикончили. Мне интересно, почему, но еще интереснее – кто.
– Превосходно. Если, конечно, вас пытались убить люди, виновные в смерти Пиготты.
– Так кто это сделал?
– Боюсь, я не успеваю следить за ходом вашей мысли, мистер Гаррет.
– Тут все просто. Если кто-то так отчаянно хочет насолить вам, что готов убить каждого, с кем вы беседуете, вы должны его знать. Вряд ли их столько, что вы не в состоянии выбрать одного из толпы.
– К сожалению, не в состоянии. Когда я пытался нанять вас, я упоминал, что подозреваю о существовании каких-то сил, стремящихся дискредитировать Веру, но у меня нет ни единой нити, которая вела бы в конкретном направлении.
Я проделал свой трюк с бровью в его саркастическом варианте. Никакого впечатления. Придется научиться шевелить ушами.
– Если вам нужно, чтобы я кого-то или что-то нашел – Хранителя и Мощи, например, – вы должны мне дать какую-нибудь зацепку. Не могу же я просто вопить: «Где вы, черт бы вас побрал?» Искать кого-то – все равно, что распускать старый свитер. Тянешь за конец нити, пока все не размотаешь. Но нужно иметь этот кончик. Что вы сообщили Шнырю? Почему он оказался там, где его убили?
Перидонт встал и принялся бесцельно бродить по комнате. Он живет на другой планете. Он глух ко всему, чего не хочет слышать. Или нет?
– Я встревожен, мистер Гаррет. Вы человек со стороны, и вам непонятна вся страшная подоплека того, что происходит. Но она существует и, к сожалению, связывает мне руки и накладывает печать на мои уста. В данный момент.
– О? – Я предоставил своей талантливой брови последний шанс. Снова безрезультатно.
– Мне нужна ваша помощь, мистер Гаррет. Очень нужна. Но в свете того, что вы мне рассказали, дело принимает новый оборот. Вопреки общему убеждению я не закон самому себе. Я только дерево в лесу иерархии.
– Высокое дерево.
Он улыбнулся:
– Да. Высокое. Но одно. Я должен посоветоваться с равными себе и попросить их определить нашу стратегию. Свяжитесь со мной через несколько часов. Если они захотят продолжать, я предоставлю вам всю информацию, имеющуюся в моем распоряжении. Каково бы ни было решение, я дам вам знать. Я прослежу, чтобы вам заплатили за время, которое вы уже потратили.
Очень любезно с его стороны. И как только такой славный малый приобрел такую мерзкую репутацию?
Он был любезен, поскольку не мог получить желаемого, бросив меня в камеру и загоняя мне под ногти иголки.
– Придется мне отправиться на собственную охоту, – заключил я.
– Я пришлю весточку к вам домой. Но прежде, чем вы уйдете…
Я его перебил:
– Имя Джилл Крайт вам что-нибудь говорит?
– Нет. А должно?
– Не знаю. Шныря убили в квартире, которую занимает некая Джилл Крайт.
– Понятно. Вы не подождете минутку? – Он открыл шкафчик. – Я не хочу потерять еще одного человека. Вы должны кое-что у меня взять. Это оградит вас от сюрпризов вроде того, что стоил жизни Пиготте. – Рука Магистра зависла над сотней небольших флаконов и склянок. Он коснулся нескольких и выбрал три.
Он поставил их в ряд – трех разноцветных солдатиков: синего, рубинового и изумрудного. Каждый флакон не превышал двух дюймов в высоту. Все они были плотно закупорены пробковыми затычками.
– Плод многолетних трудов и моего магического искусства. Воспользуйтесь синей бутылочкой, когда вам будет на руку всеобщее замешательство и неразбериха. Зеленую приберегите на случай, когда единственным выходом будет смерть. Разбейте склянки или просто откройте их. Это не имеет значения.
Перидонт глубоко вздохнул и бережно приподнял красную бутылочку:
– Это – тяжелая артиллерия. Будьте осторожны. Она смертоносна. Бросьте ее на твердую поверхность по меньшей мере на пятьдесят футов от себя. Ни в коем случае не ближе. Бегите прочь, если будет возможность. Запомнили?
Я кивнул.
– Берегите себя. Я хочу через двадцать лет пропустить с вами рюмку-другую за воспоминаниями о скверных старых деньках.
– Осторожность – мое второе имя, Магистр. – Я аккуратно убрал бутылочки туда, откуда мог их быстро выхватить при необходимости. Гаррет никогда не смотрит дареному коню в зубы. Мало ли что может пригодиться при моей профессии.
Я украдкой заглянул в шкафчик. Интересно, на что способны остальные склянки? Каких только цветов там не было!
– Спасибо. Не провожайте меня, я найду выход. – У самой двери я выстрелил в него последним вопросом: – Вы когда-нибудь слышали о секте, кастрирующей своих верующих? Отрезают все начисто, не только яички.
Перидонт побелел. Я не преувеличиваю, он действительно стал белым. На секунду я подумал, что ему изменит самообладание, но он сдержался и никакой другой реакции не последовало.
– Нет, – солгал он. – Омерзительный ритуал. Это важно?
Ну что же, ложь за ложь.
– Нет. Просто зашел как-то вечером разговор в мужской компании. Все основательно нагрузились. Кто-то упомянул, что слышал нечто такое от кого-то, узнавшего об этом от кого-то еще. Знаете, как начинаются подобные разговоры? Невозможно выявить источник.
– Знаю. Всего хорошего, мистер Гаррет. – Неожиданно ему очень захотелось от меня избавиться.
– Всего хорошего, Магистр.