Чем больше я думал обо всей этой истории, тем сильнее чувствовал свою беспомощность. Было в ней что-то неуловимое, неосязаемое. Когда на кону мешок денег, понятно, вокруг чего все вертится. Вы следите за деньгами, и довольно скоро все становится ясным. Даже если жадность – не главный побудительный мотив игроков. Иногда упомянутый мешок – только средство достижения иной цели.

Но в данном случае я не мог учуять запаха денег. Разве что в игре замешаны Мощи, о чем упоминал Перидонт во время нашей первой беседы. Или штуковина, которую эти типы намеревались украсть из квартиры Джилл. Но, похоже, о ней все как-то позабыли в суете и распрях последних дней.

Я принадлежу к людям, которые не понимают нематериальных ставок. У меня есть набор ценностей, которые я воспринимаю довольно серьезно, но, если я не могу это съесть или потратить, или приласкать ночью, мне непонятно, что с этим делать. Конечно, гордиться тут нечем. Это слабость, даже ограниченность. Временами я забываю, что существуют парни, жаждущие погибнуть за идею. Я просто иду напролом, выискивая мешок с деньгами.

Мы добрались до Причальной улицы. Тип, нанесший мне визит, по-прежнему шел впереди. Мои ангелы время от времени выныривали из темноты, вероятно, проклиная меня за нечуткость, с которой я гоняю их по всему городу. И чего мне не спится?

Ребята, я и сам себя проклинаю. По той же самой причине.

– Вот дом, где все произошло.

Причальная улица, порт, торговые лавочки и мастерские, вытянувшиеся вдоль реки, во многом похожи на меня. Они никогда не спят. Дневные работники сменяются ночными, и колесо экономики вращается безостановочно.

Перед упомянутым домом стояло полсотни гоблинов, великанов и прочих нелюдей. Они сплетничали, наблюдая за отрядом крысолюдей из городских рабочих, грузивших трупы на телеги для отправки в крематорий. Город, с присущей ему оперативностью, только сейчас раскачался и приступил к уборке.

Операция проходила в обычной суматохе учебной пожарной тревоги.

Крысолюди ползали, как сонные мухи.

– Пойду разведаю обстановку, – предупредил я Тей.

– Тебя не остановят?

– Может, и остановят. Но если напустить на себя официальность, они скорее всего решат, что я имею право. Любое человеческое существо, появившееся в это время суток, без труда может выдать себя за начальство.

Я оказался прав. На меня бросили несколько косых взглядов, но они предназначались скорее не мне лично, а начальству вообще. Никто не произнес ни слова.

Я не особо рассчитывал на успех поисков и опять-таки оказался прав. Мусорщики, экскурсанты и охотники за сувенирами обобрали трупы дочиста. Да, жмуриков у нас тоже не стесняются обчищать. Крысолюди ворчали и жаловались, что им ничего не оставили.

Сами виноваты. Хочешь сливок – поспевай вовремя, чтобы их слизнуть.

Одну вещь я заметил сразу же. Эти ребятки занимали здание целиком и пробыли здесь довольно долго. Достаточно долго, чтобы превратить ночлежку в своеобразный жилой храм. Они оштукатурили по одной стене в каждой комнате и расписали их фресками, изображающими восьминогих тварей, ни одна из которых не походила на другую. Я увидел паука, краба, чрезвычайно безобразного осьминога и кучу зверья, которое вообще-то не ходит на восьми ногах, включая точную копию твари, посетившей Чодо. Самым омерзительным был шестирукий человек с черепом вместо лица. В каждой руке он держал какую-то гадость. Над его головой красовался тот же девиз, что и на храмовых монетах: «И Он воцарится со славою».

– Мерзкий монстр, правда? – заметил один из крысолюдей.

– Да уж. Вы, часом, не догадываетесь, кто он такой?

– Вы меня озадачили, шеф. Он похож на кошмар какого-нибудь накурившегося психа.

– Угу. Это вам не из дома напротив.

Ничего больше я не обнаружил и вернулся на улицу. Мы двинули на юг. Говорить особенно не хотелось. Я шел и размышлял над картинками. Если бы я мог отложить охоту, стоило бы повнимательнее исследовать этих типов и их дьявольского бога.

Мы прошли еще милю. Я начал ворчать, что только теперь осознал, какой здоровенный город Танфер. Одна из Сестер прибежала с сообщением, что тип, которого мы преследуем, скрылся в помещении склада в полумиле от нас и в пятидесяти ярдах от брошенной лодки.

Когда мы прибыли на место, девчонки уже провели разведку на местности. В здании склада имелись две двери, передняя и задняя, и небольшие отверстия под крышей – для проветривания в летнюю жару. Окон не было. Судя по размерам основной двери, она скорее служила воротами, поскольку в нее спокойно проехала бы телега. Мои помощницы не имели ни малейшего представления, что или кто находится внутри, и ни малейшего желания выяснить это.

Я огляделся. Что мы имеем? Стайку девчонок, правда, довольно опасных, но для настоящего побоища совершенно непригодных. Моих ангелов, которым налет абсолютно ни к чему. И большую неизвестность внутри.

– Я иду туда, – объявил я.

– Ты спятил, Гаррет. – Тей медленно покачала головой.

– Не без того. Но иногда это необходимо.

34

Небольших размеров калитка в здоровенной передней двери была не заперта. Я вошел в здание. Темно как в могиле. Я прислушался. Сначала я не услышал ничего, кроме неясного шебуршания, похожего на мышиную возню. Потом где-то в дальнем конце склада хлопнула дверь.

Я медленно пошел, почти не отрывая подошв от пола и выставив перед собой левую руку. Далеко впереди мелькнул свет. Я двигался осторожно, жалея, что нет у меня совиных глаз.

Не успел я представить себя с совиными глазами, как освещение заметно улучшилось.

Свора неприятелей выскочила ниоткуда, разом открыв заслонки фонарей. Я насчитал девятерых. Десятый заговорил откуда-то сзади:

– Мы уже начали опасаться, что вы не заглотнули наживку, мистер Гаррет.

– Извините, что задержался. Опоздания – это мой бич.

Мое чувство юмора не произвело должного впечатления на толпу. Появилось оружие.

– Знал бы, что у вас вечеринка, приоделся бы.

Я не имел представления, как эта штука на меня подействует, но открыл синюю бутылочку Перидонта.

В три секунды я не только забыл, где я и почему здесь, но и утратил всякое представление о том, кто я такой. Я не мог двигаться по прямой. Попытался – и меня занесло влево, на штабеля пустых упаковочных ящиков. Я продолжил движение, и вся эта груда рухнула на меня.

Такими похождениями хвастаются перед внуками.

Я пытался сразиться с ящиками, но они оказались проворнее. Тогда я на все махнул рукой и предоставил им делать со мной что заблагорассудится. Я бы соснул часок-другой, но орава непрерывно вопила, зовя какого-то типа по имени Гаррет, и весь этот гам не давал мне сомкнуть глаз.

Кто-то вытащил меня из-под груды. Двое поставили на ноги, а третий стал похлопывать по щекам. Это не особенно помогло.