– Я бы хотел побеседовать с вашим мужем и доминой Даунт при таких обстоятельствах, чтобы они не могли уклоняться от ответов и не имели права не отвечать.

– Это можно устроить. Когда вам удобно?

– Чем скорее, тем лучше. Сегодня. Сейчас. Дама с косой порезвилась достаточно, пора ее утихомирить. – Считается, что смерть слепа, но я не раз убеждался, что она разит без промаха.

– Разумно. У вас есть особые пожелания?

Минут пятнадцать мы обсуждали, что и как, причем я всячески давал понять, что мое слово – последнее. Наконец Рейвер Стикс поднялась.

– Я заберу тела с собой, мистер Гаррет.

– Лучше вынести их через задний ход. Считается, что обоих давным-давно кремировали. О том, что они у меня, известно лишь обитателям этого дома.

– Понимаю.

Я проводил Владычицу Бурь до двери. Неожиданно она повернулась ко мне.

– Позаботьтесь о моей дочери, мистер Гаррет. Она – единственное, что у меня осталось.

– Конечно, госпожа.

Наши взгляды на мгновение скрестились. Думаю, мы поняли друг друга.

Есть горькая правда в том, что люди наподобие Рейвер Стикс не могут открыто выражать свою любовь.

46

Я привалился к захлопнувшейся двери и испустил долгий, протяжный вздох. Около минуты меня трясло, затем напряжение начало спадать. Захотелось даже издать старинный боевой клич.

– Ушла? – осведомился Плоскомордый, выглядывая из кухни.

– Ушла.

– Как ни странно, ты цел, – заметил он, пересчитав мои конечности.

– Мы с ней договорились. Посмотрим, что из этого получится.

– Из чего из этого?

– Неважно. Ее люди вынесут через черный ход оба трупа, можете им помочь. А я пойду растормошу Покойника.

Плоскомордый мрачно поглядел на меня, пробурчал что-то насчет «аристократических замашек», но пошел за Краском и Садлером.

Я подождал, пока они заберут трупы из комнаты.

– Так-так… Дела идут на лад, а, Гаррет?

– Да уж. Слушай, почему ты потеешь?

Он попался на удочку. Я представил воочию, как он осматривает себя, гадая, неужто его тело и впрямь возвращается к жизни.

Очко в пользу Гаррета.

– Когда я с ней разговаривал, тебя вдруг обуял восторг. С какой стати?

– Мне стало ясно, что, прогулявшись по окрестностям, ты можешь найти нечто любопытное. – Гений паршивый! Никогда не может сказать прямо!

– Ты предлагаешь мне съездить на ферму и привезти оттуда Донни Пелл?

– Смотри-ка, догадался.

– Сколько ты мне твердил, чтобы я учился думать самостоятельно? Вот я и начал, тем более, что с тобой лучше не связываться, не то хлопот не оберешься. Все королевские ищейки не смогли ничего найти – под королем я, естественно, разумею Чодо Контагью. К своим друзьям в городе Донни больше не обращалась. Так где же ей быть, как не на ферме?

– Молодец. Правда, мы не учитываем вот какой возможности. Она могла переселиться в дальние края, где ее никто не знает, и теперь разыгрывает из себя знатную даму.

– Вряд ли. По-моему, не настолько она умна, иначе удрала бы из города, когда заварушка только начиналась.

– Ты собираешься съездить на ферму?

– Пока не знаю, – соврал я. – В настоящий момент я собираюсь во дворец да Пена, где мне предстоит побеседовать с мужем Владычицы Бурь и доминой Даунт. Если понадобится, я потолкую и со слугами. Вдобавок я никак не могу решить, хватит ли у Скредли ума, чтобы самому отправиться по следу.

– Об этом я не подумал.

– Разумеется. Бандит из тебя никудышный. Уверяю тебя, очутившись на свободе, Скредли перво-наперво постарался удрать как можно дальше, а затем стал искать, на кого бы свалить вину за все, что с ним случилось. Донни Пелл подходит как нельзя лучше. Она представляет собой прекрасную мишень. Друзей нет, защитить бедную девушку некому; вдобавок у нее куча денег, которой можно завладеть. И потом, она женщина.

– Тебе ее жаль?

– Немного. В конце концов, сама виновата, надо было думать, с кем связываться.

В дверном проеме возник Плоскомордый.

– Ушли? – спросил я, жестом приглашая его войти в комнату.

– Да.

– Ты слышал наш разговор?

– Только тебя.

– Значит, ты слышал главное. – Я развернул карту. – Видишь? Вот перекресток, где на вас с Амирандой напала шайка Скредли. Чуть к западу растут две шелковицы, от которых начинается старая дорога. Приблизительно в полумиле от них стоит заброшенная ферма, на которой держали Младшего. Думаю, Донни Пелл именно там.

– Притащить ее сюда?

– Ни в коем случае. Гораздо лучше, если она останется на ферме. Я хочу устроить нечто вроде пикника. Но мне хотелось бы знать, что меня может ожидать.

– То есть я должен разведать обстановку.

– Сумеешь?

– Спрашиваешь. Когда?

– Чем скорее, тем лучше. Но не вздумай заходить на ферму.

– По – твоему, я совсем дурак? – Плоскомордый обиженно фыркнул.

– Встретимся завтра на перекрестке. Постараюсь приехать около полудня, но могу и слегка задержаться.

Тарп кивнул в сторону кухни.

– А с этими как быть?

– Понятия не имею. Если хотят, могут пойти с тобой или присоединиться ко мне. Если выберут первое, проследи, чтобы они не проявляли самодеятельности. Ладно. Мне пора уходить. Иди узнай, что они выбирают.

– Что ты задумал, Гаррет? – с подозрением спросил Покойник.

– Сам не знаю. Можно сказать, импровизирую.

– По-моему, ты что-то замышляешь.

– Я бы рад, да не получается. Слишком много оборванных нитей. Похоже, дело закончится, а проблемы останутся.

– К примеру, некий Гаррет окажется между молодой девушкой, привыкшей получать то, что ей хочется, и рыжеволосой красоткой, которая относится к этому Гаррету как к своей собственности.

– Знаешь, подобная мысль мне в голову не приходила. Я все прикидывал, сдерет с меня Владычица Бурь шкуру за неуважение к ее особе или не сдерет. Что касается твоего замечания… Как только Амбер заполучит деньги, мы с ней тут же разбежимся.

– Гаррет, для человека ты в большинстве случаев мыслишь на удивление здраво. Но когда речь заходит о существах противоположного пола, ты глупеешь на глазах.

– Вполне простительная слабость. Она была, кстати, и у моего отца. Я исправлюсь.

– Скорее ты перестанешь пить пиво.

– Раз уж мы заговорили об Амбер. Я собираюсь все ей рассказать.