– Замечательно. Надеюсь, хоть на сей раз ты предупредишь?
– Попробую. Ладно, пошли. – И я раздавил оранжевый кристалл.
Скредли нашел в лесу с полдюжины сородичей. Гоблины двинулись в наступление, когда мы находились ярдах в ста пятидесяти от дома. Атака захлебнулась, едва начавшись. Повсюду замерцали голубые искры, послышались крики, двоих гоблинов охватило пламя. Из моего отряда никто не пострадал.
Скредли увернулся от огненного языка, обогнул дом и побежал к лесу. Плоскомордый заметил его, глухо заворчал, но остался на месте.
Из дома вышла Владычица Бурь. Мы тут же попадали на траву. На губах Рейвер Стикс играла усмешка. Она вгляделась в сумерки, потом повернулась к нам спиной.
В этот момент я швырнул последний кристалл.
Треньк! Следом раздался истошный вопль.
Я рванулся вперед. Остальные мчались следом, едва не наступая мне на пятки. Все прекрасно понимали, что справиться с ней мы можем, только пока она сражается с судорогами.
Когда мы подбежали, Владычица Бурь уже начала приходить в себя. Я зажал ей рот ладонью. Она укусила мою руку. Морли двинул ее в висок, а Садлер с Краском повалили на пол и прижали своими телами.
– Плоскомордый! Зажги лампу, черт возьми!
Я вновь зажал женщине рот. Она по-прежнему извивалась всем телом, отчаянно сопротивляясь судорогам.
Вспыхнул свет. Однако лампу зажег не Плоскомордый, а Морли. Друг Уолдо куда-то исчез.
Морли подал мне тряпку, которую я использовал в качестве кляпа, потом протянул веревку. Мы надежно связали Рейвер Стикс. Судороги между тем потихоньку слабели.
– Откуда ты взял веревку?
– Им она больше не понадобится. – Он мотнул головой.
Да уж. Гамелеон и баронет да Пена покончили счеты с жизнью.
Донни Пелл была жива, но еле дышала. Домина Даунт стояла столбом в углу, уставясь перед собой невидящим взором – глаза выпучены от ужаса, лицо мертвенно-бледное, кожа вся в мурашках. Нас она, похоже, не замечала.
– Такие дела, – пробормотал я. Жаль, что Амбер укатила в город: ей стоило посмотреть, как Владычица Бурь обошлась с ее отцом.
На баронета и на его кузена было жутко смотреть. Я вдруг понял, почему он убил Коуртера. Да, если бы Карл-старший предвидел свою участь, он бы наверняка со страху расправился и с Амирандой.
Зрелище произвело впечатление даже на Садлера с Краском, а уж они-то, казалось, привыкли ко всему.
Владычица Бурь открыла глаза. Не сказать чтобы взгляд у нее был дружелюбный.
– Что теперь? – поинтересовался Садлер.
В принципе следующий шаг напрашивался сам собой. Спасти наши задницы можно было одним-единственным способом. Однако отважиться на этот шаг было чрезвычайно сложно. Мы с детства привыкли воспринимать аристократов с Холма как своего рода небожителей…
По счастью, переступать через себя не пришлось.
Снаружи донесся звук. Я было решил, что вернулся Плоскомордый, однако Садлер с Краском неожиданно обнажили клинки.
В дом вошла Амбер. Следом появилась ведьма.
У меня отвисла челюсть.
Последним показался Шаггот, чья голова просунулась в дверной проем. Принюхался, фыркнул и скрылся во мраке.
– Что за черт? – выдавил Морли и прибавил что-то на эльфийском.
– Тролль.
Амбер взглянула на тело отца, перевела взгляд на мать. Посмотрела на Гамелеона и Донни Пелл, снова повернулась к матери. Поглядела на домину Даунт, потом на меня. Сжала губы так плотно, что они побелели, покачала головой, затем обняла Уиллу Даунт и начала тихонько что-то приговаривать.
– Что теперь? – снова спросил Садлер.
– Вы как нельзя более вовремя, – произнес я, обращаясь к ведьме.
– Похоже на то. – Судя по ее виду, старуха с трудом удерживала в повиновении свой желудок.
– Как вы здесь оказались?
– Шаггот встретил бедную девочку на дороге и привел ко мне. Она заливалась слезами, но мне удалось кое-что у нее выспросить, а об остальном я догадалась и решила, что моя помощь может вам понадобиться.
– Значит, с Амбер вы встретились по чистой случайности?
Ведьма усмехнулась.
– Мы следим за тем, что происходит вокруг. Между прочим, твой товарищ уже второй раз спрашивает, что ты собираешься делать.
– Я? Хочу спасти собственную шкуру. Побросаем тела в колодец. К тому времени, когда их найдут и достанут, они наполовину сгниют.
– Гаррет, ты мыслишь ничуть не лучше тех, кто тебе противостоит. А ведь ты – светлый рыцарь в стране мрака. Вспомни, ко мне тебя привело стремление к справедливости, а вовсе не жажда крови.
– Я что-то не пойму. Голова совсем не варит.
– Амбер, подойди, пожалуйста, сюда.
Девушка оставила домину Даунт, которая понемногу начала приходить в себя, и приблизилась к нам.
– Да?
– Будь добра, перескажи Гаррету, о чем мы с тобой говорили.
– Говорили? Ах да… Гаррет, нам нужно вызвать сюда представителей Высшего Совета и откровенно ответить на все вопросы. Хватит смертей. Моя мать злоупотребила своей властью. Совет разберется и наверняка предпримет все меры, чтобы мать больше не смогла причинить кому-либо зло. Чтобы ты и твои друзья могли спать спокойно.
Я призадумался. Идеалистки!.. Впрочем, если обратиться к тем членам Совета, которые враждуют с Рейвер Стикс… Они не упустят такой возможности устроить представление, разобраться под шумок со своей противницей и выступить защитниками справедливости.
– Звучит неплохо. Пошли пройдемся. – Я схватил девушку за руку и чуть ли не вытащил из дома.
– В чем дело?
– Золото.
– Думаю, про него можно забыть. И потом, если все пройдет гладко, оно мне будет ни к чему. Я унаследую все, что останется от отца и матери…
– Погоди, не торопись. Золото – по крайней мере, часть – припрятала где-то Уилла Даунт. Скредли и компания не требовали двухсот тысяч марок, домина передала им только двадцать. Я наткнулся на истинную сумму в одном из писем.
– Понятно. Ты хочешь получить свою долю.
– Честно говоря, я с самого начала особо на нее не рассчитывал. Мне всего-навсего хочется, чтобы члены Совета не лишили этих денег тебя.
– Ты согласен обратиться в Совет?
– Согласен. Меня беспокоит только твое будущее.
– Ведьма сказала, что со мной все будет в порядке.
– Ведьма?
– Ну да. Она, кажется, знает тебя лучше, нежели ты сам.
– Пошли обратно. – Вернувшись в дом, я спросил у Садлера с Краском: – Парни, вам что-нибудь нужно?