Тело лежало в десяти футах от конца спуска. Кто-то очень сильный нанес удар острым лезвием сверху вниз. Бельчонок был разрублен от правого уха наискось, чуть ли не до пупка.
– Последний раз мне доводилось видеть такую рану, когда я служил в Корпусе.
– Да, – согласился Краск. – Неужели двуручная дуэльная сабля?
– Вряд ли, – высказал свое мнение Садлер. – С таким оружием по городу не пройдешь. Но сила удара и острота лезвия…
– Наверное, ты прав. Но как можно подкрасться так близко, чтобы вот так ударить ножом разрешенной длины?
Они пустились в обсуждение технических деталей. Мастера беседовали о тонкостях профессии. Я присел, чтобы получше рассмотреть то, что осталось от Бельчонка.
Некоторые из нас так и не могут привыкнуть к насильственной смерти. Служа в морской пехоте, я видел массу покойников, но так и не зачерствел душой. У меня не образовались мозоли на сердце, как у Краска или Садлера.
Бельчонок, наверное, получил то, что заслуживал. Но мне все равно было его жаль.
– Его не ограбили?
– Нет, просто прирезали, – ответил Краск. – Кто-то очень хотел от него отделаться.
– Какое кощунство! Ведь он был такой милашка.
Если этим ребятам чего и не хватает, так это чувства юмора. Их лучшая шутка пообещать освободить парня, если тот согласится прогуляться по воде в свинцовых сапогах. Мой тонкий юмор до них не дошел.
– Чодо не нравится, что Бельчонка замочили, – сказал Садлер. – Толку от него было кот наплакал, но он – член семьи. Чодо хочет знать – почему и кто.
– Вы что, ребята, используете почтовых голубей? Чодо живет где-то в чащобе, чертовски далеко от города.
У них абсолютно не было времени смотаться туда и успеть вернуться.
Ребята мой вопрос проигнорировали. Они всегда так поступают, когда речь заходит о профессиональных секретах или когда просто думают, что этого мне знать не положено.
– У тебя есть что-нибудь, нам пока неизвестное? – спросил Краск.
Я отрицательно покачал головой. Я знал точно лишь одно – Бельчонку больше не придется танцевать.
– Ставлю что хочешь, но парень действовал двумя руками, – заметил Садлер. – Двумя, сам знаешь, можно рубануть гораздо сильнее.
– Мы не будем сводить с тебя глаз, Гаррет, – объявил Краск. – Что-то здесь не вяжется. Может быть, ты нам не все рассказал.
Еще бы! Ясно – не все. О некоторых вещах Чодо знать не следует. Пожав плечами, я обронил:
– Если узнаю, кто замочил Бельчонка, вы, ребята, услышите это от меня первыми.
– Смотри не забудь, Гаррет. Заруби это себе на носу. Ложись спать и вставай с постели с этой мыслью. Чодо вне себя. Кому-то придется крепко заплатить.
Повернувшись к Садлеру, он начал дискуссию на тему – бил ли убийца снизу вверх или сверху вниз. Я был забыт. Меня для них больше не существовало. Предупрежден и забыт. Чодо передо мной в долгу, но долг не включал жизнь одного из его людей. Быть может, он вообще был погашен в значительно большей степени, чем я полагал.
Я еще раз взглянул на Бельчонка. Но он по-прежнему не желал делиться со мной своей тайной. Пришлось удалиться.
* * *
По пути домой я заметил нечто такое, чего раньше в Танфере мне видеть не доводилось. По улице рысило семейство кентавров. Бои в Кантарде, похоже, приобрели особую ожесточенность, если оттуда побежали даже туземные племена. Я никогда не слышал, чтобы кентавры забирались так далеко к северу.
Дела, наверное, пошли скверно для Слави Дуралейника и его ублюдочной Кантардской республики. Скоро он исчезнет и мир вернется к нормальной жизни, когда карентийцы убивают венагетов в бесконечной схватке за серебряные копи.
Не забыть бы рассказать о кентаврах Покойнику. Слави Дуралейник стал для него чем-то вроде хобби. Бывший наемник провозгласил себя принцем и держится в этом звании дольше, чем ожидал мой постоянный гость-жилец.
Направляясь к дому, я обратил внимание, что небо заполнили летающие существа, хотя для шумных упражнений моркаров время еще не пришло. Похоже, в город со всего мира слетелись сильфы и пикси, и к ним примкнули отдельные экземпляры более редких видов. Заглядевшись на их пируэты, я чуть не растоптал шайку гномов. Гномы выли, орали, сквернословили и призывали увечья на мои большие берцовые кости. Самый высокий из них не доходил мне до колена. Но шум они производили что надо.
Я стоял и глазел на них, пока они не протопали дальше, страшно довольные, что сумели напугать одного из представителей расы гигантов. Я не вступил с ними в спор только потому, что оторопел. Нечасто приходится встречать гномов. Особенно в городе. А вообще-то они смахивают на миниатюрных карликов, выкроивших время на то, чтобы побриться.
– Что дальше? – пробормотал я. – Не надо, не надо. Я не желаю знать.
А то вдруг мой ангел-хранитель кинется исполнять все мои пожелания.
Придя домой, я все доложил Покойнику, но гномы и кентавры интересовали его больше, чем то, что случилось со мной. Я помолчал, пока он пережевывал сведения, полученные от его дружка Гнорста, и переваривал весть о Бельчонке. Поразмыслив, он спросил:
«Почему ты не хочешь, чтобы убийцей была объявлена та женщина, которую ты называл Торнадой?»
– Да потому, что она мне понравилась. Как будто с луны свалилась. Но храбрости ей не занимать. Конь с яйцами.
«Все понятия у тебя перемешались, Гаррет. Ты называл ее имя этим джентльменам – Садлеру и Краску?»
– Да. Я тогда слабо соображал. Это было ошибкой, впрочем, оправданной. Они найдут ее и поставят несколько крутых вопросов. Если она, конечно, уже быстро-быстро не свалила в свою родную деревню. Еще позавчера.
«Надеюсь, ты не упоминал о книге?»
– Конечно, я страдал от боли, но не настолько. Решил сохранить эти сведения для себя.
«Решение мудрое, хотя мотивации ложные. Подумай о могуществе книги и представь ее в руках Чодо Контагью».
Я последовал его совету. Наверное, бессознательно я учитывал это и раньше.
– Гнусное зрелище.
«Для всех, кроме Чодо Контагью. Странные мысли вертятся у тебя в голове. Это может оказаться не столь сложным, как тебе представляется».
– О чем ты?
Он снова поставил меня в тупик.
«О свидетелях кончины типа по имени Бельчонок».
– Ты шутишь? В деле замешан Чодо. Люди будут держать рот на замке.
«Он не способен запугать всех».
Тебя там не было, о Бесстрашный. Те, кого он не сумел запугать, уже похоронены. Или скоро будут.
«Ты заметил в том районе значительную воздушную активность. Часто ли пикси и сильфы привлекают твое внимание? Не чаще, чем домашние животные или дети? Как правило, они лишь остаются частью общего фона, если сознательно не привлекают к себе внимание. Ты в этом не одинок. Убийца существа по имени Бельчонок наверняка позаботился, чтобы свидетелей не было. Но я уверен, что он не подумал о небе над своей головой».