От подобных мыслей невозможно было отделаться. Хоть какое-то время не думать о ее ножках мне помогло бы только одно: новая победа на сексуальном фронте.
Как-то раз я заметил в студенческой толпе знакомую мордашку. Эту девчонку я раньше видел с Дженет Литтлтон. Звали ее Люси, и она была очень даже ничего. Трясла декольтированной грудью и на каждом углу выла, как сильно меня ненавидит. Тридцать минут флирта, вечер в «Ред доре» — и она в моей квартире. Я едва успел входную дверь закрыть, как эта оторва начала меня раздевать. Наверное, все от ненависти, которую она питала ко мне с прошлого года. Потом она ушла. С улыбкой на губах и разочарованием во взгляде.
А я продолжал думать о Голубке. Даже усталость после оргазма не вытеснила ее из моей головы. Наоборот, теперь я чувствовал себя еще и виноватым перед ней.
На следующий день я вбежал в аудиторию и плюхнулся рядом с Эбби. Она уже достала ноутбук и учебник. Заметив меня, едва обернулась.
Было темно. Обычно в это время суток помещение освещалось естественным образом, но день выдался пасмурный. Я ткнул Эбби локтем: опять почти никакой реакции. Тогда я выхватил у нее карандаш и стал черкать на полях. Набросал несколько рисунков для татуировок, написал прикольными буквами ее имя. Она заглянула ко мне в тетрадь и улыбнулась.
— Может, пообедаем сегодня где-нибудь в городе? — спросил я, наклоняясь к ее уху.
Она беззвучно пошевелила губами: «Не могу».
Я нацарапал у нее в тетради вопросительный знак. В ответ Эбби написала: «Зря я, что ли, плачу за питание в кампусе?» — «Да ладно тебе!» — «Я серьезно».
Я хотел было продолжить этот спор, но на странице больше не было места. Итак, снова столовая. И чем наши поварихи порадуют меня на этот раз? Сгораю от нетерпения.
Эбби хихикнула, и я почувствовал то ни с чем не сравнимое удовольствие, которое всегда испытывал, если удавалось заставить ее улыбаться. Еще несколько загогулин, один большой дракон, и Чейни нас отпустил.
Я закинул Голубкин карандаш ей в рюкзак, подождал, пока она не сложит остальные вещи, и мы вместе отправились в столовую.
На нас уже не пялились, как раньше. Народ привык к тому, что мы все время вместе. Стоя в очереди, мы говорили о новом реферате по истории, который задал Чейни. Потом Эбби провела карточкой по терминалу и направилась к столику. Я заметил, что сегодня у нее на подносе нет апельсинового сока, который она брала каждый день.
За прилавком выстроились сердитые работники. Выбрав в качестве мишени кассиршу, очень суровую на вид, я обратился к ней:
— Извините, мисс… э-э-э… мисс…
Дама сразу почуяла, что со мной лучше не связываться. Большинство женщин понимают это, только оказавшись в непосредственной близости от моего дивана.
— Армстронг, — хрипло подсказала она.
Где-то в закоулках моего сознания мелькнула жутковатая картина: мисс Армстронг у меня на диване. Подавив отвращение, я продолжил атаку:
— Очень приятно. Решил обратиться к вам, потому что вы ведь, наверное, главная здесь… Скажите, апельсинового сока сегодня нет?
— Есть на складе. Некогда было выставить.
Я кивнул:
— Конечно, вы ведь постоянно заняты. Здесь никто так не работает, как вы. Это всем заметно. Наверняка вас скоро повысят.
Она приподняла подбородок, чтобы уменьшить количество складок на шее:
— Да уж пора бы… Ты хотел апельсиновый сок?
— Да, баночку. Если не трудно, разумеется.
Она подмигнула:
— Я сейчас.
Когда я поставил сок на Голубкин поднос, она сказала:
— Не нужно было. Я бы и сама достала.
Эбби сняла куртку и положила ее на колени. Плечи у нее были все еще загорелые и слегка лоснящиеся. Так и хотелось дотронуться. Чего только не пронеслось у меня в голове в этот момент!
— Ну а теперь тебе не придется хлопотать, — ответил я и улыбнулся одной из своих самых обворожительных улыбок. На сей раз искренне. Я смог что-то сделать для Голубки, и это было чертовски приятно.
Тут Брэзил фыркнул:
— С каких это пор ты превратился в мальчика на побегушках? Может, еще натянешь плавки и будешь обмахивать ее пальмовым листом?
Я вытянул шею и посмотрел на осклабившуюся физиономию Брэзила. Он ляпнул не со зла, но приятный момент был испорчен, и это меня взбесило. Тем более что я, наверное, и правда выглядел как лакей, когда нес Эбби сок.
Голубка наклонилась вперед и тоже уставилась на остряка:
— Заткнись! Тебе плавки даже не на что натягивать!
— Полегче, Эбби! Я же пошутил, — сказал Брэзил, поднимая руки.
— Просто… не говори о нем так, — пробормотала Эбби, нахмурившись.
Некоторое время я наблюдал, как Голубка молча борется со своим гневом. Успокоившись, она подняла на меня глаза.
— Дожил! За меня только что заступилась девчонка! — сказал я, огорошенный ее внезапным выпадом.
Слегка улыбнувшись Эбби, я встал, смерил взглядом Брэзила и, подойдя к урне, стряхнул туда содержимое своего подноса. Я был не настолько голоден, чтобы есть такую бурду.
От моего толчка металлические двери широко распахнулись. Я достал из кармана пачку сигарет и закурил, стараясь забыть неприятный эпизод с соком. Только что выставил себя дураком из-за девчонки. Теперь, поди, у моих «братьев» по «Сигме Тау» радости полные штаны. Ведь я два года издевался над ними, если кто-нибудь из них говорил, что у него с девушкой не просто секс. Ну а теперь подошла моя очередь помучиться. И я ни хрена не мог с этим поделать. Не мог, и все. Или даже еще хуже: не хотел.
Я торчал на крыльце и, когда те, кто стоял рядом, смеялись, тоже смеялся. Хотя понятия не имел, о чем идет речь. Я весь кипел от злости и унижения. Точнее, злился из-за того, что оказался в унизительном положении. Как ни назови, все равно.
Девчонки по очереди цеплялись ко мне, пытаясь завязать разговор. Я кивал и улыбался, чтобы не показаться грубым, но на самом деле хотелось поскорее убраться отсюда и врезать по чему-нибудь кулаком. Если взорвусь прямо здесь, на людях, — это будет проявлением слабости, а такого от меня не дождутся.
Эбби вышла из столовой, и я бросился к ней, на полуслове оборвав девицу, которая мне что-то говорила:
— Погоди, Голубка, я тебя провожу!
— Не нужно каждый раз провожать меня на занятия, Трэвис. Я и сама дорогу найду.
Бесполезно отрицать, что меня это задело: я получил категорический отказ, причем Эбби даже не взглянула в мою сторону.
Как раз в этот момент мимо прошла девчонка в короткой юбке и с ногами от ушей. Ее блестящие темные волосы развевались при ходьбе. И тут меня осенило: чего я жду? Почему бы мне не снять первую попавшуюся аппетитную телку, раз с Эбби мы просто друзья? Я буду продолжать поддерживать наши с Голубкой платонические отношения, но, если не предпринять что-нибудь радикальное, все пойдет прахом: я вконец запутаюсь в своих беспорядочных мыслях и ощущениях, не поддающихся контролю.