Наши истоки
В краеведческом музее Мира 4 августа открылась выставка «Современное прикладное искусство восточного Эккарта». Экспонаты собраны в пять групп – «Искажение болью», «Неслышимые трели», «Птичий пух», «Эсхатологический экскурс» и «Донжон страсти». К открытию приурочены лекции по программе «Свет искусства древней Японии». Ничего удивительного, ведь большая часть первопоселенцев, осевших в восточном Эккарте, прибыла именно из «Страны восходящего солнца». Запланированы занятия по японской каллиграфии, сеанс распития сакэ, вечер поэзии и песни.
«Солнце в ветвях сакуры»
Благодаря ревизорскому паролю, которым его снабдил Дикси, Милан без труда отметил пребывание в филиале «Антипова», даже не заходя в него. И время выставил соответствующее, с 9 утра до полудня, чтобы никакая полицейская зараза не подкопалась. Дилижанс на Якатагу отправлялся в 4 часа, и оставшееся до рейса время следовало убить как можно незаметнее. Это значит – не потратить ни кроны и не влезть ни в одно здание, снабженное охранной системой.
В саквояж переместились карманный компьютер и телефон, а также комплект запасного белья и разные бытовые принадлежности, верные друзья всякого командировочного с начала времен. Новенький «Омуль», кажется, с пониманием щелкнул дверцей и прощально блеснул всеми своими сверхсовременными формами, когда Милан отошел от него на пару метров, остановившись в тени тополя на набережной. Повинуясь программе, машина поднялась на 20 метров, влилась в жидкий поток «сородичей» победнее и направилась на запад, чтобы занять место на муниципальной стоянке в Гаево. Там ей и предстояло дождаться хозяина.
Мир оказался так невелик, что на пешее ознакомление с ним у «туриста» ушло часа два. Одно– и двухэтажные коробки частных строений, приземистые нежилые дома однообразных желто-коричневых расцветок, застывшие ручейки тополиного пуха вдоль тротуаров, который никто не спешил убирать… Жара и как следствие общая неторопливость жизни навевали светлую грусть. Неспешно прогуливаясь по аллеям дендрологического парка, Милан скормил уткам половину своего походного завтрака и выучил названия едва ли не всех растений. Неподалеку от него, согласно карте, которую диверсант изучил по дороге, располагался местный краеведческий музей – единственное бесплатное «развлекательное» учреждение Мира, куда мог попасть совершенно любой гражданин, не рискуя подвергнуться досмотру.
– Вы на занятия по культуре? – тепло спросил его пожилой служитель на входе. Милан не растерялся и ответил, что хочет просто ознакомиться с экспозицией.
Тосковавшая от безделья девчонка-экскурсовод ухватилась за посетителя, как человек в пустыне за банку колы. И она нашла в нем благодарного слушателя. Между прочим Милан уяснил, что свое название город получил от какой-то древней космической станции, которая в незапамятные времена то ли взорвалась, то ли упала на один из земных городов.
– А вы откуда к нам? – Через час девушка выдохлась и позволила любопытству взять верх над должностной инструкцией.
– Из Валхаллы, – мягко улыбнулся гость города. У экскурсовода слегка округлились подведенные глазки.
Так или иначе, Милан садился в полупустой дилижанс в хорошем настроении. Еще в столице он тренировался проницать взором пластиковые панели, ненавязчиво «ощупывать» внутренним зрением электрические цепи и даже слегка нагревать их. Ему удалось заставить свой холодильник натужно взвыть и срочно понизить температуру еще на пять градусов, обманув термопару. Правда, ставить опыты на разрыв проводников Милан не счел необходимым – в конце концов, пассажирам будет лучше, если он не справится с задачей.
В Якатаге уже можно было немного потратиться, и чтобы скоротать час до аэрокосма, Милан забрел в припортовый ресторанчик. Официант живо напомнил ему старину Чуня, и поедая обычной вилкой манго с клейким рисом и кокосовый пудинг-желе (колобок суши с полусырыми ломтями кальмара и торчащими прутиками ламинарии восторга не вызвал и остался почти целым), диверсант вспоминал свои первые дни и недели в Валхалле, работу на китайца, учебу в колледже Св. Патрика… Но когда перед ним всплыл образ Светы, Милан вернулся на землю и стал просто рассматривать бескрайнее поле космопорта и суету электрокаров у ворот длинного склада. С высоты в 50 метров люди казались ему муравьями, отчего-то вставшими на задние лапки.
«Им хватит рассказов об аварийной посадке до пенсии», – утешал себя Милан.
Челнок оказался новеньким монстром серебристой расцветки класса РР, то есть он запросто мог совершить перелет между двумя планетами. Если бы в системе Эккарта действительно имелись другие небесные тела, пригодные для жизни. Это был фирменный рекламный ход «Локхида», не слишком расходящийся с правдой – ведь аэрокосм и в самом деле как бы покидал планету, оставляя под собой большую часть ее атмосферной оболочки. Конечно, обеспечить сотни людей всем необходимым для длительного путешествия в космосе челнок бы не смог, но вот команда вполне сумела бы выжить в нем два-три месяца.
В толпе из шестисот пассажиров Милан добрался к удаленному от главного здания порта терминалу. Но в отличие от большинства не влился в очередь к грузоприемнику, а сразу прошел к одной из свободных стоек личного досмотра. Его на мгновение пробила легкая нервная дрожь, однако Милан тотчас вывел на лицо дежурную улыбку и расслабился.
– Путешествуете налегке? – приветствовала его девушка в синей форме, приготовившая панель анализатора генетического кода. Милан кивнул и приложился к ней кончиками пальцев, почувствовал покалывание и убрал руку. Микрочастицы его кожи подверглись распылению на клетки и макромолекулы, выпариванию воды, Оже– и прочей спектрометрии, в которой Милан никогда не хотел разбираться.
– Господин Милан Хастич, для вас забронировано место 9s, – сообщила она.
Тем временем электрический контур в стойке совершил короткое колебательное движение, снимая с Милана значение его собственного магнитного поля. Поскольку при покупке билета все особенности организма Милана, зафиксированные медиками, отразились в журнале регистрации, проблем не возникло.
Девушка уже улыбалась сразу всему шумному семейству, подвалившему к стойке.
– Ведем себя тихо! – страдальчески указала куче разновеликих детишек массивная черная дама, вокруг которой они вились, словно бабочки вокруг лампы. Но дети продолжали нетерпеливо подпрыгивать, толкаться и вытягивать ручонки в сторону челнока, заслонившего своей тушей полнеба.
Милану позволили пройти на следующий этап, в один из множества миниатюрных боксов, где подвергли полному сканированию и его самого, и скудный багаж. Никаких бомб, пистолетов и баллонов с кислотой при нем, разумеется, не нашлось. Вскоре Милан влился в поток людей, нетерпеливо набивавшихся в каботажный дилижанс. Диверсант ввалился в дверь, и почти сразу первая партия отчалила от терминала. Поскрипывая изношенным корпусом и порой проваливаясь в безобидные воздушные ямки – над полем гулял сильный ветер – дилижанс причалил боком к стыковочному узлу, и пассажиры естественным порядком выстроились в очередь к лифтам.