— Мне пора. Я слежу за рабочими.
— Так ты собираешься лично руководить всем, что происходит? — Ее репутация так долго оставалась безупречной, что, возможно, настал момент немного ее подпортить.
— Просто планирую провести несколько дней, играя с новой дорогой игрушкой, — ответил он.
— Насчет дорогой — даже не сомневаюсь. Но Крэнбрук — не игрушка.
— Согласен. Как и остальные свои инвестиции, я буду доводить его до ума.
— Как? Что ты планируешь делать?
Он наклонился над ней, и она почувствовала тяжесть его руки совсем близко от своей груди и вдохнула знакомый аромат его кожи…
— Тебе принесут велосипед, как только он будет отремонтирован.
Она соскользнула на тротуар:
— Попроси Гарри. Он может помочь с колесом. Он — как ты. У него золотые руки. — Она зарделась.
— До свидания, Клер.
— До свидания, Хэл. Спасибо, что подвез.
«Довести до ума…»
Может, он предупреждает ее о том, что дни, проводимые в коттедже с низкой платой за ренту в обмен на ремонтные работы, сочтены?
Он предупреждал ее насчет траты денег на обои…
— Мам! — К ней подлетела Элли.
— Привет, ангелочек! Я сегодня пораньше пришла с работы, поэтому решила сама встретить тебя. Хочешь пригласить Саванну к нам на чай?
— Нет. Я больше никогда не буду с ней разговаривать.
Да, он мог позвонить, он должен был позвонить. Хэл это знал. Но, вернувшись в Крэнбрук, он все время хотел видеть Клер Тэкерэй по какой-то неясной для себя причине.
Роберт Крэнбрук был прав. Владение парком стало его навязчивой идеей, он планировал его судьбу задолго до того, как поместье попало на торги. Он знал, что покупка — вопрос времени.
Ему казалось, что все очень просто. Он знал, что почувствует, когда наконец станет владельцем. Но сегодня утром он вдруг увидел парня, очень похожего на него самого в юности. Такого же самонадеянного, не признающего авторитетов.
А потом он столкнулся с Клер и Арчи.
«МЕСТНЫЙ ПАРЕНЬ СПАСАЕТ КРЭНБРУК-ПАРК
Уполномоченный представитель сэра Роберта Крэнбрука объявил сегодня утром, что поместье Крэнбрук-Парк было продано миллионеру Генри Норту.
Для господина Норта, основателя и президента холдинга «Халко» — международной транспортной компании, — покупка поместья стала возвращением домой. Он родился в Мейбридже, оба его родителя работали на сэра Роберта Крэнбрука. Он посещал начальную школу Крэнбрука и среднюю школу Мейбриджа, прежде чем уехать и начать собственный бизнес.
Мисс Мэри Бридж, учительница начальных классов на пенсии, хорошо помнит господина Норта и описывает его как жизнерадостного и энергичного ученика, а в средней школе он проявлял себя как многообещающий студент с прекрасными способностями к обучению.
Бывшие жители поместья рассказывают, что он был заядлым рыбаком, и выказывают уверенность в том, что он с удовольствием будет заниматься ловлей форели в ручье, в честь которого парк и получил свое название.
Генри Норт начинал свою карьеру, организовав небольшую курьерскую службу на своем мотоцикле, и вскоре оправдал наилучшие ожидания своих учителей, расширив бизнес до масштабов крупнейшей транспортной компании, известной не только в нашей стране, но и за рубежом.
Всю неделю не умолкают разговоры на тему того, что тридцатитрехлетний господин Норт преобразует поместье в развлекательный гостиничный комплекс, но новый владелец держит эту информацию в секрете. Он только упомянул, что собирается «довести до ума» свою очередную инвестицию, что звучит обнадеживающе для местных жителей».
«Обозреватель Мейбриджа», понедельник, 24 апреля
— Отличная работа, Клер. — Брайан откинулся на спинку стула. — Мы прошерстили весь Интернет, но почти ничего не нашли о нем. Даже упустили тот факт, что он родился в нашем городе. Но ты ведь всю жизнь провела в поместье. Ты его знала?
— Он немного старше меня.
— Конечно. Наверное, ты была еще ребенком, когда он уехал. Здорово, что ты так быстро нашла школьные фотографии.
— Спасибо, — ответила она и протянула ему документы, связанные с ее однодневной поездкой в пятницу.
В Лондоне она пошла обедать в ближайшее к его офису кафе. Она чувствовала себя настоящим репортером, когда завязала разговор с девушкой, убирающей столы, притворяясь, что ей предложили работу в офисе. Скорее всего, сюда ходили в перерыв работники Хэла, и женщины были не прочь перемыть косточки своему красавчику боссу.
— Я постаралась свести расходы к минимуму. Все, что я узнала, — это то, что информация о нем недоступна. Сколько может стоить фотография красивого миллионера, проживающего по соседству на главной странице?
— Не знаю.
— Женщины покупают газеты.
— Ты права, но как часто мы сможем помещать там его фотографию? Пока мы не знаем его планов, это не сенсация.
— Нам не нужны сенсации. Я буду писать статьи, — пообещала Клер. — Все, что нам нужно, — это его фотография на первой странице и текст на второй. Именно так продаются газеты с информацией о членах королевской семьи.
— Плохо, что к его деньгам не прилагается титул, но невозможно получить сразу все. — Брайан улыбнулся, подписал ее чеки и отдал назад. — В данных обстоятельствах можно пробовать все, только в Лондон больше ездить не стоит.
Телефон прозвонил один раз, два, три. Наконец в десятый раз.
— Что ты хотела, Клер?
— И тебе доброго утра, Хэл.
— Доброго? Я что-то не заметил.
— Тебе же хуже. Я пропалывала картошку в саду под ясным небом и теплым солнцем.
— Надеюсь, ты не опоздала опять на работу.
— Опоздала. Автобус пришел позже. Как там мой велик?
— Я проверю. Что-нибудь еще?
— Может, расскажешь мне о своих планах на Крэнбрук-Парк? — вкрадчиво спросила Клер, пробуждая в нем чувство, которое он никак не мог понять. Неужели Роберт Крэнбрук был прав? Неужели это конец, а не начало? — Расскажи что-нибудь, о чем я смогу написать статью.
— Напиши, что это не твое дело.
Она услышала горечь в его словах.
— Нет… мне нужны детали…
Она что, смеется?
— Что это не касается Клер Тэкерэй?
— Ладно, не будем пока об этом. Я думала, ты сможешь объяснить жителям, зачем ты закрыл проход на главной аллее вдоль Крэна.
— Твоим читателям не все равно? Никто не жаловался.
— Видимо, ты не читаешь раздел с письмами.
— Я вообще не читаю «Обозреватель», — солгал он. — Я уверен, что всем абсолютно наплевать на то, что происходит.